Неточные совпадения
При таком воззрении понятно, что бабушка не высокого была суждения и об этом
графе Функендорфе, о котором ей
рассказывали, как он грозен и строг и как от страха пред ним в губернском городе все власти сгибаются и трепещут.
Граф же был близок к источникам всех новостей и
рассказал об ужасах усмирения, но не так подробно, как знал об этом Рогожин и как он
рассказал уже ранее.
Граф полюбопытствовал, как и отчего княгиня укрывает Дон-Кихота, а бабушка ему все это
рассказала и тем до того оживила беседу, что
граф начал смеяться, и шутить, и повторять рогожинское присловье: «перервать можно, а вывернуть нельзя».
Больше этого
графу уже никто не мог сказать приятного: он таял от слов княгини, и в то время, когда она сидела пред ним и молча думала: как ей быть с своими детьми, чтоб они, выросши, умели не только эполетами трясти и визиты делать, а могли бы и к ставцу лицом сесть,
граф был уверен, что княгиня проводит мысленную параллель между им и теми, которые юродствовали да
рассказывали друг про друга шутовские вести.
Это случилось вскоре после их поездки к Кипренскому, именно в одну из тех пауз, о которых я
рассказывала. Неудачнее подобного момента, казалось, нельзя было и выбрать: когда княгиня, совсем забывая себя, вся была в детях и напряженно сосредоточивалась, прозирая в их будущее,
граф в самых почтительных выражениях представил ей свою декларацию.
Бабушка никогда и никому не говорила о сделанном ей
графом предложении, а
графу, кажется, не могло прийти желания об этом
рассказывать, но тем не менее Ольга Федотовна все это знала, и когда я ее спрашивала: откуда ей были известны такие тайности? она обыкновенно только сердилась и раз даже пригрозила мне, что если я еще буду ей этим докучать, то она мне больше ничего не скажет.
И Рогожин
рассказал, что моя бедная старушка, продолжая свою теорию разрушения всех европейских зданий моим дедом, завела в Париже войну с французскою прислугою
графа, доказывая всем им, что церковь Notre Dame, [Собор Парижской богоматери (франц.)] которая была видна из окон квартиры Функендорфов, отнюдь не недостроена, но что ее князь «развалил».
Граф рассказал ему, что дела его теперь блестящи, так как тетушка, о которой он при жизни почти не имел понятия, умерла без завещания, и он оказался единственным наследником ее богатств.
Когда подали шампанское,
граф рассказал, как, по его ошибке, капитан был обходим множество раз разными чинами и наградами, и что он желает теперь поправить сделанное капитану зло, а потому предлагает тост за здоровье подполковника Костылева; далее, говоря, что тогда-то капитан был представлен к награде, пьет за полковника Костылева, затем за кавалера такого-то и такого-то ордена, причем и самые ордена были поданы и, таким образом, тосты продолжались до тех пор, пока он, капитан, не получил все то, что имели его сверстники.
Неточные совпадения
Старик шутил,
рассказывал сам направо и налево анекдоты, говорил каламбуры, особенно любил с сверстниками жить воспоминаниями минувшей молодости и своего времени. Они с восторгом припоминали, как
граф Борис или Денис проигрывал кучи золота; терзались тем, что сами тратили так мало, жили так мизерно; поучали внимательную молодежь великому искусству жить.
— Нет, — возразил
граф, — я все
расскажу; он знает, как я обидел его друга: пусть же узнает, как Сильвио мне отомстил.
…Естественно, что я прямо от
графа Строганова поехал к Ольге Александровне и
рассказал ей все случившееся.
На другой день вечером был у нас жандармский генерал
граф Комаровский; он
рассказывал о каре на Исаакиевской площади, о конногвардейской атаке, о смерти
графа Милорадовича.
Ну, разумеется, тут же дорогой и анекдот к случаю
рассказал о том, что его тоже будто бы раз, еще в юности, заподозрили в покраже пятисот тысяч рублей, но что он на другой же день бросился в пламень горевшего дома и вытащил из огня подозревавшего его
графа и Нину Александровну, еще бывшую в девицах.