Неточные совпадения
— Он фавору не
имел, — повторяла она, помахивая пред
собою вытянутым указательным пальцем правой руки. — Нет, не
имел; но… — Тут она круто оборачивала свой палец вниз и со строгим выражением
в лице оканчивала, — но его уважали, и за то не терпели.
«Никак нет, ваше сыятелство: я к семейству неспособен. Я
в себе кавалерский характер
имею и всякой женщине очень скоро наскучить могу».
С этих-то пор Ольга Федотовна начала «садиться при княгине», сначала только для того, чтобы прогонять вместе с нею сон, следя за неустанным движением «тирана жизни», а потом и
в некоторых других случаях, когда княгиня предпочитала
иметь пред
собою Ольгу Федотовну более
в качестве друга сердца, чем
в качестве слуги.
Для охоты он всегда держал пуделей, которых сам дрессировал, а ради любви к музыке
имел скрипку, на которой
в течение довольно многих лет, придя вечером домой, обыкновенно около часа играл что-то такое у
себя под окном, но что за вещи такие он разыгрывал — этого никто разобрать не мог.
Был
в то время
в Петербурге еще один кружок с религиозным же настроением
в самом узком смысле: люди этого кружка не
имели радений и не обнаруживали прозелитизма, а
имели у
себя «благодетельницу», к которой ревновали всех.
Изо всего тогдашнего столичного общества княгиня находила для
себя приятнее других только трех человек, из которых двое жили нелюдимыми, а
в третьем она очень обманывалась. Первых двух я пока еще не буду называть, а третьего отрекомендую, как лицо нам уже знакомое: это был граф Василий Александрович Функендорф, с которым Дон-Кихот Рогожин
имел оригинальное столкновение, описанное
в первой части моей хроники.
Замечу мимоходом, что, кроме моего отца,
в роду нашем уже никто не
имел большого сходства с княгинею Варварою Никаноровной; все, и
в этом числе сама она, находили большое сходство с
собою во мне, но я никогда не могла освободиться от подозрения, что тут очень много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да общим выражением, по которому меня с детства удостоили привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила
в ее лице, и, по справедливости говоря, я не была так красива.
Впрочем, благодаря своей важно-комической фигурке, дядя, князь Яков никогда не был без кличек; при всем почтении, которое он умел
себе заслужить
в зрелые годы, он и
в этом своем возрасте назывался «князь Кис-меквик», кличкою, составленною из трех английских слов: Kiss me quick, [Поцелуй меня скорей (англ.)] которые
имели в приложении к дядюшке свое особенное, несколько роковое для него значение.
Княгиня была
в восторге от этого письма. Не знаю, что именно ее
в нем пленяло; но, конечно, тут
имело значение и слово «о счастии
в самых бедствиях». Она и сама почитала такое познание драгоценнее всяких иных знаний, но не решалась это высказать, потому что считала
себя «профаном
в науках». Притом бабушка хотя и не верила, что «древле было все лучше и дешевле», но ей нравились большие характеры, с которыми она была знакома по жизнеописаниям Плутарха во французском переводе.
Я бы, кажется,
имела основание уподобить состояние бабушки с состоянием известной сверстницы Августа Саксонского, графини Кόзель, когда ее заключили
в замке. Обе они были женщины умные и с большими характерами, и обе обречены на одиночество, и обе стали анализировать свою религию, но Кόзель оторвала от своей Библии и выбросила
в ров Новый Завет, а бабушка это одно именно для
себя только и выбрала и лишь это одно сохранила и все еще добивалась, где тут материк?
Опасность от меланхолии совсем иначе представлял
себе Дон-Кихот Рогожин: он вспомнил из читанных им монастырских историй, какое происшествие случилось с медиком Яковом Несмеяновым, признанным за «меленхолика» и посланным
в 1744 году
в Москву,
в Заиконоспасский монастырь, с тем чтобы с ним там «разговаривать и его усматривать: не
имеет ли
в законе божием сомнения».
С тех пор как она вышла замуж за Якова Львовича, который
имел за
собою двадцать восемь поколений, восходящих до Рюрика, но тем не менее вел
себя, по ее мнению, вульгарно и не только знался с людьми, способными «ссориться и мириться», но и сам иным благоволил, с другими не ладил, не разбирая их положения, и не ладил бог весть из-за чего, по побуждениям, которых Наталья Ярославовна не только не могла понять, но даже не допускала, чтобы что-нибудь подобное могло
иметь в жизни место и значение.
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет
в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за
собою не
имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи
имел я отличать
себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран
в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Только однажды, выведенный из терпения продолжительным противодействием своего помощника, он дозволил
себе сказать:"Я уже
имел честь подтверждать тебе, курицыну сыну"… но тут же спохватился и произвел его
в следующий чин.
Конечно, современные нам академии
имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не
в названии, а
в той сущности, которую преследует проект и которая есть не что иное, как «рассмотрение наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность
в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за
собой все значение воспитательного документа.
— Проповедник, — говорил он, — обязан
иметь сердце сокрушенно и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий. Руками не неистовствовать, но, утвердив первоначально правую руку близ сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать
в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать.
В патетических местах не выкрикивать и ненужных слов от
себя не сочинять, но токмо воздыхать громчае.