Неточные совпадения
Губернатору и графу Функендорфу угрожало то же самое: в зале пробило уже два часа, а они еще
не жаловали. Обладавшие аппетитом гости напрасно похаживали около окон и посматривали на открытую дорогу, на которой должен был показаться экипаж, — однако его
не было. Проходила уже и отсроченная четверть часа, и княгиня готовилась привстать и подать руку Рогожину, который
имел привилегию водить бабушку к столу, как вдруг кто-то крикнул: «Едут!»
Замечу мимоходом, что, кроме моего отца, в роду нашем уже никто
не имел большого сходства с княгинею Варварою Никаноровной; все, и в этом числе сама она, находили большое сходство с собою во мне, но я никогда
не могла освободиться от подозрения, что тут очень много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да общим выражением, по которому меня с детства удостоили
привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила в ее лице, и, по справедливости говоря, я
не была так красива.
Неточные совпадения
Вообще, это одна из тех личностей, без совета с которыми, при крепостном праве, помещики шагу
не делали, которых называли «министрами» и которые пользовались
привилегией"говорить правду", но
не забываться, подобно тем своим знатным современникам, которые, в более высокой сфере,
имели привилегию
Но тут г-н фон Рихтер заметил Панталеоне, что ему, как старшему секунданту, следует, по правилам дуэли, прежде чем провозгласить роковое: «Раз, два! три!», обратиться к противникам с последним советом и предложением: помириться; что хотя это предложение
не имеет никогда никаких последствий и вообще
не что иное, как пустая формальность, однако исполнением этой формальности г-н Чиппатола отклоняет от себя некоторую долю ответственности; что, правда, подобная аллокуция [Речь, обращение (лат. allocutio).] составляет прямую обязанность так называемого «беспристрастного свидетеля» (unparteiischer Zeuge) — но так как у них такового
не имеется — то он, г-н фон Рихтер, охотно уступает эту
привилегию своему почтенному собрату.
Но две вещи фараонам безусловно запрещены: во-первых, травить курсовых офицеров, ротного командира и командира батальона; а во-вторых, петь юнкерскую традиционную «расстанную песню»: «Наливай, брат, наливай». И то и другое —
привилегии господ обер-офицеров; фараонам же заниматься этим — и рано и
не имеет смысла. Пусть потерпят годик, пока сами
не станут обер-офицерами… Кто же это в самом деле прощается с хозяевами, едва переступив порог, и кто хулит хозяйские пироги, еще их
не отведав?»
Меры обременительные, стесняющие народ в его правах, могут быть вызваны, вопреки требованию народной жизни, просто действием произвола, сообразно выгодам привилегированного меньшинства, которое пользуется стеснением других; но меры, которыми уменьшаются
привилегии и расширяются общие права,
не могут
иметь свое начало
не в чем ином, как в прямых и неотступных требованиях народной жизни, неотразимо действующих на привилегированное меньшинство, даже вопреки его личным, непосредственным выгодам.
Тварь вся
имеет подполье, хотя может и
не знать об этом, в него
не опускаться: это неведение есть
привилегия детства и достижение святости; опускаясь же в него, всякий переживает жуткий холод и сырость могилы.