Неточные совпадения
Княгиня умела держаться скромно и благородно даже по отношению к падшим врагам своего рода: в то же самое время, когда в Петербурге злословили графиню Прасковью Ивановну Шереметеву, бывший
французский посланник при русском дворе,
граф Нельи, описал за границею князя Платона Зубова, к которому свекор княгини, князь Яков Протозанов, «в дом не ездил, а кланялся только для courtoisie [вежливости (франц.).]».
Требование было и небольшое, но в то же время и не совсем легкое; но
граф услужил княгине, он достал ей такого француза, который превзошел все ее ожидания. Этот утешительный человек был
французский гражданин monsieur Gigot, [Господин Жиго (франц.)] которому здесь надо дать маленькое место. Ne le renvoyez раз, je vous prie! [Не отсылайте его, я вас прошу (франц.)] Он тут нужен.
Дон-Кихот относился к Gigot тоже несколько подозрительно, во-первых потому, что этот человек был поставлен в дом
графом Функендорфом, которому Рогожин инстинктивно не доверял, а потом и он с своей стороны тоже боялся, что Gigot, читающий или когда-нибудь читавший
французские книги, большинство которых Рогожину было недоступно, мог знать то, чего наш дворянин не знает, и потому, чего доброго, при случае легко мог его оконфузить.
И Рогожин рассказал, что моя бедная старушка, продолжая свою теорию разрушения всех европейских зданий моим дедом, завела в Париже войну с
французскою прислугою
графа, доказывая всем им, что церковь Notre Dame, [Собор Парижской богоматери (франц.)] которая была видна из окон квартиры Функендорфов, отнюдь не недостроена, но что ее князь «развалил».
Вскоре после этих крестин Стамбулов обратился к своему высокопоставленному куму с предложением — с каким вы думаете? — быть кандидатом на болгарский престол. Неожиданное, но крайне лестное предложение было, конечно, принято, и воображаемый
французский граф де Тулуз Лотрек — arias Савин — уехал в Константинополь, чтобы хлопотать и заручиться симпатиями великого визиря и влиятельных лиц, близко стоящих к будущему его сюзерену-падишаху.
Он был уже не блестящий
французский граф, претендент на болгарский престол, а снова русский корнет Савин, узнанный, уличенный, арестованный.
Неточные совпадения
Мастерски пел он гривуазные [Легкомысленные, нескромные (от франц. grivois).] песенки и уверял, что этим песням научил его
граф Дартуа (впоследствии
французский король Карл X) во время пребывания в Риге.
— Это герои Великой
Французской революции, а этот господин —
граф Мирабо, — объяснил учитель и, усмехаясь, осведомился: — В ненужных вещах нашел, говоришь?
Владимир отправился к Сучку с Ермолаем. Я сказал им, что буду ждать их у церкви. Рассматривая могилы на кладбище, наткнулся я на почерневшую четырехугольную урну с следующими надписями: на одной стороне
французскими буквами: «Ci gît Théophile Henri, vicomte de Blangy» [Здесь покоится Теофиль Анри,
граф Бланжи (фр.).]; на другой: «Под сим камнем погребено тело
французского подданного,
графа Бланжия; родился 1737, умре 1799 года, всего жития его было 62 года»; на третьей: «Мир его праху», а на четвертой:
Разумеется, что при такой обстановке я был отчаянный патриот и собирался в полк; но исключительное чувство национальности никогда до добра не доводит; меня оно довело до следующего. Между прочими у нас бывал
граф Кенсона,
французский эмигрант и генерал-лейтенант русской службы.
В 1787 г., в июне, известный
французский мореплаватель,
граф Лаперуз, высадился на западном берегу Сахалина, выше 48°, и говорил тут с туземцами.