Неточные совпадения
— Нас, — говорят, — за дикарей жалость берет; из них с этой возней совсем
последний толк выбьют; нынче мы их крестим, завтра ламы обращают и велят Христа порицать, а за штраф все что попало у них берут. Обнищевает бедный народ и в скоте и в своем скудном
разуме, — все веры перепутал и на все колена хромает, а на нас плачется.
Неточные совпадения
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к
последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического
разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот
разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
Она страдала за эти уродливости и от этих уродливостей, мешавших жить, чувствовала нередко цепи и готова бы была, ради правды, подать руку пылкому товарищу, другу, пожалуй мужу, наконец… чем бы он ни был для нее, — и идти на борьбу против старых врагов, стирать ложь, мести сор, освещать темные углы, смело, не слушая старых, разбитых голосов, не только Тычковых, но и самой бабушки, там, где
последняя безусловно опирается на старое, вопреки своему
разуму, — вывести, если можно, и ее на другую дорогу.
Что в основе нашей государственной политики лежат не государственный
разум и смысл, а нечто иррациональное и фантастическое, — это особенно остро чувствуется в
последнее время.
Наконец, этим летом, когда семья нотариуса уехала за границу, она решилась посетить его квартиру и тут в первый раз отдалась ему со слезами, с угрызениями совести и в то же время с такой пылкостью и нежностью, что бедный нотариус совершенно потерял голову: он весь погрузился в ту старческую любовь, которая уже не знает ни
разума, ни оглядки, которая заставляет человека терять
последнее — боязнь казаться смешным.
Павел, все это время ходивший по коридору и повторявший умственно и, если можно так выразиться, нравственно свою роль, вдруг услышал плач в женской уборной. Он вошел туда и увидел, что на диване сидел, развалясь, полураздетый из женского костюма
Разумов, а на креслах маленький Шишмарев, совсем еще не одетый для Маруси.
Последний заливался горькими слезами.