Неточные совпадения
«Вот только одно бы мне еще узнать», — думал он, едучи на извозчике. — «Любит она меня хоть капельку, или не любит? Ну, да и прекрасно; нынче мы
с нею все время будем одни… Не все же она будет тонировать да писать, авось и иное что будет?.. Да что же вправду, ведь женщина же она и человек!.. Ведь я же знаю, что кровь, а не вода течет в ней… Ну, ну, постой-ка, что ты
заговоришь пред нашим смиренством… Эх, где ты
мать черная немочь
с лихорадушкой?»
Зная, что ничем нельзя так расположить в свою пользу любящую
мать, как метким словом о ее ребенке, Глафира прямо
заговорила о заметной
с первого взгляда скромности и выдержанности младшего Грегуара.
Он
заговорил с матерью. Наденька ушла в сад. Мать вышла из комнаты, и Адуев бросился также в сад. Наденька, завидев его, встала со скамьи и пошла не навстречу ему, а по круговой аллее, тихонько к дому, как будто от него. Он ускорил шаги, и она тоже.
Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на
мать.
С одною
матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем,
заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
— А-а-а! А помните, маменька, я влюблен-то был и жениться хотел, — вдруг сказал он, смотря на
мать, пораженную неожиданным оборотом и тоном,
с которым он об этом
заговорил.
Одинцова произнесла весь этот маленький спич [Спич (англ.) — речь, обычно застольная, по поводу какого-либо торжества.]
с особенною отчетливостью, словно она наизусть его выучила; потом она обратилась к Аркадию. Оказалось, что
мать ее знавала Аркадиеву
мать и была даже поверенною ее любви к Николаю Петровичу. Аркадий
с жаром
заговорил о покойнице; а Базаров между тем принялся рассматривать альбомы. «Какой я смирненький стал», — думал он про себя.
— Как хорошо, что ты не ригорист, — сказала
мать, помолчав. Клим тоже молчал, не находя, о чем говорить
с нею.
Заговорила она негромко и, очевидно, думая о другом:
Около полуночи, после скучной игры
с Варавкой и
матерью в преферанс, Клим ушел к себе, а через несколько минут вошла
мать уже в лиловом капоте, в ночных туфлях, села на кушетку и озабоченно
заговорила, играя кистями пояса: