Неточные совпадения
Короткий осенний день рано сумеречил, и только что чуть начало
сереть, на пороге Старостиной
избы показался седой главарь всей колдовской справы, Сухой Мартын, а с ним его два положайника: прохожий Ермолаич с балалайкой и с дудкой, и Памфилка-дурак с своею свайкой.
Последствием таких переговоров и соображений было то, что по дверям крестьянских хат застучали костыльки сельских десятников, и в
сером тумане предрассветной поры из всех
изб все взрослые люди, одетые в полушубки и свиты, поползли на широкий выгон к магазину, куда созывало их новоприбывшее начальство.
Через вершины старых лип видно было синеватую полосу реки; расплавленное солнце сверкало на поверхности воды; за рекою, на песчаных холмах, прилепились
серые избы деревни, дальше холмы заросли кустами можжевельника, а еще дальше с земли поднимались пышные облака.
Возок поднялся на пригорок — и перед Хвалынцевым в версте расстояния развернулись то скученные, то широко разбросанные группы
серых изб, сараи, амбары, овины и бани. Там и сям, над этими группами, поднимались силуэты обнаженных деревьев и белелась каменная церковь с высокой пирамидальной колокольней. Это было село Высокие Снежки.
Неточные совпадения
Самгин слушал его суховатый баритон и сожалел, что англичанина не интересует пейзаж. Впрочем, пейзаж был тоже скучный — ровная, по-весеннему молодо зеленая самарская степь, черные полосы вспаханной земли, маленькие мужики и лошади медленно кружатся на плывущей земле, двигаются
серые деревни с желтыми пятнами новых
изб.
— Васька, куда, постреленок, убежал? — закричала выбежавшая из
избы в грязной,
серой, как бы засыпанной золой рубахе баба и с испуганным лицом бросилась вперед Нехлюдова, подхватила ребенка и унесла в
избу, точно она боялась, что Нехлюдов сделает что-нибудь над ее дитей.
— Как не быть самоваров, — с важностью возразил малый в
сером кафтане, — ступайте к отцу Тимофею, а не то в дворовую
избу, а не то к Назару Тарасычу, а не то к Аграфене-птишнице.
При
сером свете занимавшегося мартовского утра, глядевшего в маленькие оконца
избы Елески жигаля, старая Василиса Корниловна, наконец, «отошла»…
Из этого коридора шли двери, прежде всего в черную
избу, в которой останавливались подводчики и прочий
серый люд, и затем в"чистые покои", где останавливались проезжие помещики.