Неточные совпадения
Он рисовал мне картину бедствий и отчаяния семейств тех, кого губил Висленев, и эта картина во всем ее ужасе огненными чертами напечатлелась в душе моей; сердце мое преисполнилось сжимающей жалостью, какой я никогда ни к кому не ощущала до этой минуты, жалостью, пред которою я сама и
собственная жизнь моя не стоили в моих глазах никакого внимания, и
жажда дела,
жажда спасения этих людей заклокотала в душе моей с такою силой, что я целые сутки не могла иметь никаких других дум, кроме одной: спасти людей ради их самих, ради тех, кому они дороги, и ради его, совесть которого когда-нибудь будет пробуждена к тяжелому ответу.
Неточные совпадения
Многие из «высших» даже лиц и даже из ученейших, мало того, некоторые из вольнодумных даже лиц, приходившие или по любопытству, или по иному поводу, входя в келью со всеми или получая свидание наедине, ставили себе в первейшую обязанность, все до единого, глубочайшую почтительность и деликатность во все время свидания, тем более что здесь денег не полагалось, а была лишь любовь и милость с одной стороны, а с другой — покаяние и
жажда разрешить какой-нибудь трудный вопрос души или трудный момент в жизни
собственного сердца.
Замараев поселился у Галактиона, и последний был рад живому человеку. По вечерам они часто и подолгу беседовали между собой, и Галактион мог только удивляться той особенной деревенской жадности, какою был преисполнен суслонский писарь, — это не была даже
жажда наживы в
собственном смысле, а именно слепая и какая-то неистовая жадность.
— Не возмогу рещи, — продолжал он, вздернув голову кверху и подкатив глаза так, что видны делались одни воспаленные белки, — не возмогу рещи, сколь многие претерпел я гонения. Если не сподобился, яко Иона, содержаться во чреве китове, зато в
собственном моем чреве содержал беса три года и три месяца… И паки обуреваем был злою женою, по вся дни износившею предо мной звериный свой образ… И паки обуян был
жаждою огненною и не утолил гортани своей до сего дня…
Он может быть уподоблен реке, коей источник сокрыт и невидим, но в котором утолили
жажду свою многие странники, изведенные им из пленения египетского и идущие в
собственную землю.
Один из разжившихся железнодорожников, статский советник Вооз Давыдыч Ошмянский, рекомендовал молодому князю своего
собственного брата, Лазаря, который давно уже
жаждал найти самостоятельный гешефт.