«Надо доделывать, — опять шептало ей ее соображение, — ну, пусть так; ну, пусть надо: допустим даже, что все это удастся и благополучно
сойдет с рук; ну, что же тогда далее? Чем жить?.. Умом? Господи, но ведь не в акушерки же мне поступать! Умом можно жить, живучи полною жизнью и сердцем… Стало быть, надо жить сердцем?»
Неточные совпадения
На это есть тысячи приемов, тысячи способов, и их на словах не перечтешь и не передашь, — это дело практики, — докончила она и, засмеявшись, сжала свои
руки на коленях и заключила, — вот если бы вы попали в эти сжатые
руки, так бы давно заставила вас позабыть все ваши муки и сомнения,
с которыми
с одними очень легко
с ума
сойти.
Так
прошел еще час. Висленев все не возвращался еще; а Лариса все сидела в том же положении,
с опущенною на грудь головой,
с одною
рукой, упавшею на кровать, а другою окаменевшею
с перстом на устах. Черные волосы ее разбегались тучей по белым плечам, нескромно открытым воротом сорочки, одна нога ее еще оставалась в нескинутой туфле, меж тем как другая, босая и как мрамор белая, опиралась на голову разостланной у дивана тигровой шкуры.
— Я вас ждала
с нетерпением, — сказала она Горданову,
сходя с ним под
руку с крыльца дебаркадера вслед за носильщиками, укладывавшими на козлы наемной кареты щегольские чемоданы Павла Николаевича. — Мы должны видеться здесь в Москве самое короткое время и потом расстаться, и может быть очень надолго.
Прошло несколько минут, и темнота еще гуще скутала эту пару, и магнетизм шевелившейся на голове Висленева нежной
руки, вместе
с усыпляющим теплом камина, помутил ясность представлений в его уме до того, что он изумился, увидя над своим лицом лицо Глафиры.
Злополучный старик Михаил Андреевич был так растерян, что ничего не замечал. Он едва поздоровался
с женой, мимоходом пожал
руку Горданову и начал
ходить по комнате, останавливаясь то у одного, то у другого стола, передвигая и переставляя на них бесцельно разные мелкие вещи. Глафира видела это, но беседовала
с братом.
Она верила в свой ум и надеялась спустить
с рук это затруднение,
пройдя его на компромиссах, которые, по ее соображениям, должны были ей удаваться, а там наступит и желанная развязка
с Бодростиным, и тогда можно будет выпроводить Ропшина за двери вместе и
с Гордановым, и
с невиннейшим Висленевым.
И
с этим скрылась, негодуя на его дезабилье, которое Ропшин привел в порядок живою
рукой и, как легкий мяч неслышно скатился со второго этажа вниз,
прошел ряд комнат и ступил на балкон, на котором сидела закутанная в большой черный кашемировый платок Глафира.
Через неделю она услыхала, что Лариса покинула свою городскую квартиру и спешно уехала к Бодростиным, где
с Гордановым случилось несчастие: он
ходил на охоту и, перелезая где-то через плетень, зацепил курком ружья за хворостину и выстрелил себе в
руку.
Первая пришла в себя Глафира: она сделала над собой усилие и со строгим лицом не плаксивой, но глубокой скорби
прошла чрез толпу, остановилась над самым трупом мужа и, закрыв на минуту глаза
рукой, бросилась на грудь мертвеца и… в ту же минуту в замешательстве отскочила и попятилась, не сводя взора
с раскачавшихся
рук мертвеца.
Предшествуемые лакеем со свечой в
руках, они
сошли вниз и,
пройдя ряд темных комнат, приблизились к двери, которая соединяла зал
с гостиной.
Огарев сам свез деньги в казармы, и это
сошло с рук. Но молодые люди вздумали поблагодарить из Оренбурга товарищей и, пользуясь случаем, что какой-то чиновник ехал в Москву, попросили его взять письмо, которое доверить почте боялись. Чиновник не преминул воспользоваться таким редким случаем для засвидетельствования всей ярости своих верноподданнических чувств и представил письмо жандармскому окружному генералу в Москве.
Неточные совпадения
При первом столкновении
с этой действительностью человек не может вытерпеть боли, которою она поражает его; он стонет, простирает
руки, жалуется, клянет, но в то же время еще надеется, что злодейство, быть может,
пройдет мимо.
На этот призыв выходит из толпы парень и
с разбега бросается в пламя.
Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в
руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка
с испуга убежала на огород…
Степан Аркадьич
с тем несколько торжественным лицом,
с которым он садился в председательское кресло в своем присутствии, вошел в кабинет Алексея Александровича. Алексей Александрович, заложив
руки за спину,
ходил по комнате и думал о том же, о чем Степан Аркадьич говорил
с его женою.
Левин же между тем в панталонах, но без жилета и фрака
ходил взад и вперед по своему нумеру, беспрестанно высовываясь в дверь и оглядывая коридор. Но в коридоре не видно было того, кого он ожидал, и он,
с отчаянием возвращаясь и взмахивая
руками, относился к спокойно курившему Степану Аркадьичу.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше,
сошел с дороги в лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он снял
с потной головы шляпу и лег, облокотившись на
руку, на сочную, лопушистую лесную траву.