Неточные совпадения
Павел Николаевич Горданов, которого Висленев назвал «сиротою», не терпел никаких недостатков в своем временном
помещении. Древняя худая слава губернских пристанищ для проезжающих теперь
уже почти повсеместно напраслина. В большинстве сколько-нибудь заметных русских городов почти всегда можно найти не только чистый номер, но даже можно получить целый «ложемент», в котором вполне удобно задать обед на десять человек и вечерок на несколько карточных столов.
— Я там живу
уже неделю в ожидании моего мужа, — добавила она, обращаясь к Горданову. — У меня большой семейный нумер, и вам вовсе нет нужды искать для себя другого
помещения и понапрасну прописываться в Москве.
«Боже, боже! — думал он, припоминая цецарку и ее цыплят. — Когда мы приехали сюда с Северной железной дороги и я вошел к привратнице спросить: нет ли здесь
помещения, меня встретила вот эта самая пестрая курочка и она тогда сама мне казалась небольшим цыпленочком, и вот она
уже нанесла яиц и выводит своих детей, а… меня тоже все еще водят и водят, и не ведаю я, зачем я хожу…»
— Фу, черт возьми! Но это невозможно сегодня! — возразил он, и на это
уже вовсе не удостоился ответа, между тем как приготовления к отъезду видимо довершались, и monsieur Borné был даже вытеснен ради этих сборов из удобного
помещения Глафиры к себе на душную вышку, где он едва мог стоять выпрямясь.
Неточные совпадения
Трудно даже и сказать, почему это; видно,
уже народ такой, только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать, как — то: клубы и всякие воксалы [Воксал (англ. vauxholl) — увеселительное заведение, собрание; впоследствии это название было присвоено станционным
помещениям на железной дороге.] на немецкую ногу.
Посещение кухни было строго воспрещено Грэю, но раз открыв
уже этот удивительный, полыхающий огнем очагов мир пара, копоти, шипения, клокотания кипящих жидкостей, стука ножей и вкусных запахов, мальчик усердно навещал огромное
помещение.
Мебель соответствовала
помещению: было три старых стула, не совсем исправных, крашеный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг;
уже по тому одному, как они были запылены, видно было, что до них давно
уже не касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая большая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях, и служившая постелью Раскольникову.
В
помещение под вывеской «Магазин мод» входят, осторожно и молча, разнообразно одетые, но одинаково смирные люди, снимают верхнюю одежду, складывая ее на прилавки, засовывая на пустые полки; затем они, «гуськом» идя друг за другом, спускаются по четырем ступенькам в большую,
узкую и длинную комнату, с двумя окнами в ее задней стене, с голыми стенами, с печью и плитой в углу, у входа: очевидно — это была мастерская.
Потом он служил в Польше, где тоже заставлял русских крестьян совершать много различных преступлений, за что тоже получил ордена и новые украшения на мундир; потом был еще где-то и теперь,
уже расслабленным стариком, получил то дававшее ему хорошее
помещение, содержание и почет место, на котором он находился в настоящую минуту.