Неточные совпадения
Предчувствия говорили недоброе и самому Дукачу; как он ни был крепок, а все-таки был доступен суеверному страху и — трусил. В самом деле,
с того ли или не
с того сталося, а буря, угрожавшая теперь кумовьям и
ребенку, точно
с цепи сорвалась как раз в то время, когда они выезжали за околицу. Но еще досаднее было, что Дукачиха, которая весь свой век провела в раболепном безмолвии пород мужем, вдруг разомкнула свои молчаливые уста и
заговорила...
Тут Керасивна уже совсем оправилась и
заговорила, что поп было хотел назвать
дитя Николою: «так, говорит, по церковной книге идет», только она его переспорила: «я сказала, да бог
с ними, сии церковные книги: на що воны нам сдалися; а это не можно, чтобы казачье
дитя по-московськи Николою звалось».
Ольга Александровна несколько раз пробовала заводить его,
заговаривая с ребенком, какие бывают хорошие мужья и отцы и какие дурные, причем обыкновенно все дурные были похожи капля в каплю на Розанова; но Розанов точно не понимал этого и оставался невозмутимо спокойным.
Неточные совпадения
Но еще более бранил себя за то, что
заговорил с ним о деле, поступил неосторожно, как
ребенок, как дурак: ибо дело совсем не такого роду, чтобы быть вверену Ноздреву…
Он решительно перестал владеть собой, пел, ласково
заговаривал с Анисьей, шутил, что у нее нет
детей, и обещал крестить, лишь только родится
ребенок.
С Машей поднял такую возню, что хозяйка выглянула и прогнала Машу домой, чтоб не мешала жильцу «заниматься».
— А! если так, если он еще, —
заговорила она
с дрожью в голосе, — достает тебя, мучает, он рассчитается со мной за эти слезы!.. Бабушка укроет, защитит тебя, — успокойся,
дитя мое: ты не услышишь о нем больше ничего…
— Нет, не шутя скажу, что не хорошо сделал, батюшка, что
заговорил с Марфенькой, а не со мной. Она
дитя, как бывают
дети, и без моего согласия ничего бы не сказала. Ну, а если б я не согласилась?
— Ты знаешь, нет ничего тайного, что не вышло бы наружу! —
заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два человека только знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все
с тайной. А вот — она вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их к образу Спасителя, — если б я знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое
дитя, — я бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!