— Ну, спасибо, спасибо, что покучились, — говорил Канунников, тряся Розанову обе руки. — А еще спасибо, что бабам стомаху-то разобрал, — добавил он, смеючись. — У нас из-за этой стомахи столько, скажу тебе, споров было, что беда, а тут, наконец того, дело совсем
другое выходит.
Неточные совпадения
— Да, шесть лет,
друзья мои. Много воды утекло в это время. Твоя прелестная мать умерла, Геша; Зина замуж
вышла; все постарели и не поумнели.
Вышедши замуж-то, я затяжелела; ну, брюхом-то мне то того, то
другого смерть вот как хочется.
В этот сад
выходили два окна залы (два
другие окна этой комнаты
выходили на берег речки, за которою кончался город и начинался бесконечный заливной луг), да в этот же сад смотрели окна маленькой гостиной с стеклянною дверью и угловой комнаты, бывшей некогда спальнею смотрительши, а нынче будуаром, кабинетом и спальнею ее дочери.
Птичница медленно повернулась и
вышла, снова впустив
другое, очередное облако стоявшего за дверью холода.
— Давно. Я всего только два письма имел от него из Москвы; одно вскоре после его отъезда, так в конце сентября, а
другое в октябре; он на мое имя
выслал дочери какие-то безделушки.
Розанов отодвинул занавеску, потом отворил дверь, за нею
другую дверь и
вышел из шкафа в чистенькую каморочку, где стояла опрятная постель слуги и буфетный шкаф.
А тут
вышло, что и глядеть им
друг на
друга нечего.
«У! у! скотина жестокая!» — подумал Арапов, глядя на тщательную работу Бычкова, а тот как-будто услыхал это, тотчас же
вышел за двери и, взяв в
другой комнате своего ребенка, запел с ним...
— Ничего! — радостно произнес он навстречу входившему Бычкову, с которым они только что наблюдали
друг друга без масок. — Подозрение было, и теперь все кончено. Хорошо, что я дома не ночевал, а то, черт возьми, напрасно бы сцена могла
выйти: я бы их всех в шею.
«Ну что ж, — думал он, — ну я здесь, а они там; что ж тут прочного и хорошего. Конечно, все это лучше, чем быть вместе и жить черт знает как, а все же и так мало проку. Все
другом пустота какая-то… несносная пустота. Ничего, таки решительно ничего впереди, кроме труда, труда и труда из-за одного насущного хлеба. Ребенок?.. Да бог его знает, что и из него
выйдет при такой обстановке», — думал доктор, засыпая.
Выходя, он думал: «только надо подальше от всех», — и мимоходом нанял первую попавшуюся ему квартиру в четыре комнаты; купил у Сухаревой подержанную мебель, нанял девушку и заказал топить, а на
другой день, перед вечером, встретил на дворе купца Репина на Солянке дорожный возок, из которого вылезли три незнакомые барыни, а потом и Ольга Александровна с дочкой.
Лиза случайно встретилась с одним своим старым институтским
другом, Полинькой Режневой, которая двумя годами ранее Лизы окончила курс и уже успела
выйти замуж за некоего отставного корнета Калистратова.
Долго шли они молча; зашли в какой-то трактирчик, попили там чайку, ни о чем не говоря
Друг с
другом, и
вышли.
— Я? — Бабушка, мой
друг, бабушка-повитушка.
Выходи замуж, принимать буду.
— Вы
выходите из одних начал, а мы из
других…
Петровского, как только он
вышел на улицу, встретил молодой человек, которому коллежский советник отдал свой бумажник с номинациею и
другими бумагами. Тут же они обменялись несколькими словами и пошли в разные стороны. У первого угла Петровский взял извозчика и велел ехать в немецкий клуб.
Бертольди принесла две тетради, из которых одну положила перед собою, а
другую перед Ступиной. Каверина
вышла к своему ребенку, который был очень болен.
Лиза
вышла; за нею, посмеиваясь, потянули и
другие. В зале остались только Марфа и Бертольди.
Спать под деревом мне совсем не хотелось. Я опять ринулся, как сумасшедший, с холма и понесся к гимназии, откуда один за
другим выходили отэкзаменовавшиеся товарищи. По «закону божию», да еще на последнем экзамене, «резать» было не принято. Выдерживали все, и городишко, казалось, был заполнен нашей опьяняющей радостью. Свобода! Свобода!
Неточные совпадения
По уходе их отворяются двери, и Мишка выбрасывает из них cop. Из
других дверей
выходит Осип с чемоданом на голове.
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские //
Выходят? К муженьку // Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила //
Другая, незамужняя // Филиппова сестра.
Проснувшись, глуповцы с удивлением узнали о случившемся; но и тут не затруднились. Опять все
вышли на улицу и стали поздравлять
друг друга, лобызаться и проливать слезы. Некоторые просили опохмелиться.
Поздравляли
друг друга с радостью, целовались, проливали слезы, заходили в кабаки, снова
выходили из них и опять заходили.
Но ничего не
вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно
друг у
друга земли разорять, жен в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя.