Неточные совпадения
Счастливое
лето шло в Гапсале быстро; в вокзале показался статный итальянский граф, засматривающийся на жгучую красоту гречанки; толстоносый Иоська становился ей все противнее и противнее, и в одно
прекрасное утро гречанка исчезла вместе с значительным еще остатком украденной в откупе кассы, а с этого же дня никто более не встречал в Гапсале и итальянского графа — поехали в тот край, где апельсины зреют и яворы шумят.
После разрыва с Лизою Розанову некуда стало ходить, кроме Полиньки Калистратовой; а
лето хотя уже и пришло к концу, но дни стояли
прекрасные, теплые, и дачники еще не собирались в пыльный город. Даже Помада стал избегать Розанова. На другой день после описанного в предшедшей главе объяснения он рано прибежал к Розанову, взволнованным, обиженным тоном выговаривал ему за желание поссорить его с Лизою. Никакого средства не было урезонить его и доказать, что такого желания вовсе не существовало.
Ты сохранил в блуждающей судьбе //
Прекрасных лет первоначальны нравы: // Лицейский шум, лицейские забавы // Средь бурных волн мечталися тебе; // Ты простирал из-за моря нам руку, // Ты нас одних в младой душе носил // И повторял: «На долгую разлуку // Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Неточные совпадения
— Да, кончил. Цена
прекрасная, тридцать восемь тысяч. Восемь вперед, а остальные на шесть
лет. Я долго с этим возился. Никто больше не давал.
— Во-первых, княгиня — женщина сорока пяти
лет, — отвечал Вернер, — у нее
прекрасный желудок, но кровь испорчена; на щеках красные пятна.
В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла
прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких
лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы».
Блажен, кто смолоду был молод, // Блажен, кто вовремя созрел, // Кто постепенно жизни холод // С
летами вытерпеть умел; // Кто странным снам не предавался, // Кто черни светской не чуждался, // Кто в двадцать
лет был франт иль хват, // А в тридцать выгодно женат; // Кто в пятьдесят освободился // От частных и других долгов, // Кто славы, денег и чинов // Спокойно в очередь добился, // О ком твердили целый век: // N. N.
прекрасный человек.
He мысля гордый свет забавить, // Вниманье дружбы возлюбя, // Хотел бы я тебе представить // Залог достойнее тебя, // Достойнее души
прекрасной, // Святой исполненной мечты, // Поэзии живой и ясной, // Высоких дум и простоты; // Но так и быть — рукой пристрастной // Прими собранье пестрых глав, // Полусмешных, полупечальных, // Простонародных, идеальных, // Небрежный плод моих забав, // Бессонниц, легких вдохновений, // Незрелых и увядших
лет, // Ума холодных наблюдений // И сердца горестных замет.