Неточные совпадения
— Это так; это могло случиться: лошади и экипаж сделали большую дорогу, а
у Никиты Пустосвята ветер в башке
ходит, — не осмотрел, наверное.
— Ни-ни-ни! — остановил ее Бахарев. —
У нее целую ночь были истерики, и она только перед утром глаза сомкнула, не
ходи к ней, не буди ее, пусть успокоится.
— Нет; мы
ходили к ней с папой, да она нездорова что ль-то была: не приняла. Мы только были
у Помады, навещали его. Хочешь, зайдем к Помаде?
Так они дошли молча до самого сада.
Пройдя так же молча несколько шагов по саду,
у поворота к тополевой аллее Лиза остановилась, высвободила свою руку из руки Гловацкой и, кусая ноготок, с теми же, однако, насупленными бровками, сказала...
Он
ходил из угла в угол по своему чулану и то ворошил свою шевелюру, то нюхал зеленую веточку ели или мотал ею
у себя под носом.
Белинский-то — хоть я и позабывал
у него многое — рассуждает ведь тут о человеке нравственно развитом, а вы, шуты, сейчас при своем развитии на человечество тот мундир и хотите напялить, в котором оно
ходить не умеет.
В восемь часов утра начинался день в этом доме; летом он начинался часом ранее. В восемь часов Женни сходилась с отцом
у утреннего чая, после которого старик тотчас уходил в училище, а Женни заходила на кухню и через полчаса являлась снова в зале. Здесь, под одним из двух окон, выходивших на берег речки, стоял ее рабочий столик красного дерева с зеленым тафтяным мешком для обрезков. За этим столиком
проходили почти целые дни Женни.
Из окна,
у которого Женни приютилась с своим рабочим столиком, был если не очень хороший, то очень просторный русский вид. Городок был раскинут по правому, высокому берегу довольно большой, но вовсе не судоходной реки Саванки, значащейся под другим названием в числе замечательнейших притоков Оки. Лучшая улица в городе была Московская, по которой
проходило курское шоссе, а потом Рядская, на которой были десятка два лавок, два трактирных заведения и цирюльня с надписью, буквально гласившею...
Все уездные любители церковного пения обыкновенно сходились в собор к ранней обедне, ибо Никон Родионович всегда приходили помолиться за ранней, и тут пели певчие. Поздней обедни Никон Родионович не любили и ядовито замечали, что к поздней обедне только
ходят приказничихи хвастаться,
у кого новые башмаки есть.
— Что ты, матушка, бог с тобой.
У меня уж ноги не
ходят, а она в кадриль меня тянет. Вон бери молодых.
Он брал все кое-как, налетом, и все
у него
сходило.
— Боже мой! никогда нет покоя от этого негодяя! — пронеслось
у него над ухом, когда он
проходил на цыпочках мимо спальни жены.
То Арапов ругает на чем свет стоит все существующее, но ругает не так, как ругал иногда Зарницын, по-фатски, и не так, как ругал сам Розанов, с сознанием какой-то неотразимой необходимости оставаться весь век в пассивной роли, — Арапов ругался яростно, с пеною
у рта, с сжатыми кулаками и с искрами неумолимой мести в глазах, наливавшихся кровью; то он
ходит по целым дням, понурив голову, и только по временам
у него вырываются бессвязные, но грозные слова, за которыми слышатся таинственные планы мировых переворотов; то он начнет расспрашивать Розанова о провинции, о духе народа, о настроении высшего общества, и расспрашивает придирчиво, до мельчайших подробностей, внимательно вслушиваясь в каждое слово и стараясь всему придать смысл и значение.
Лиза зажгла папироску и села
у окна; Розанов тотчас же поместился возле нее, а Серж Богатырев молча
ходил по зале.
Прошло некоторое время. Бахаревы переехали на собственную квартиру; Лиза еще побывала раза три
у маркизы; доктор досконально разузнал, как совершилось это знакомство, и тоже наведывался.
Наконец Лобачевский встал, молча зажег свою свечку и, молча протянув Розанову свою руку, отправился в свою комнату. А Розанов
проходил почти целую зимнюю ночь и только перед рассветом забылся неприятным, тревожным сном, нисходящим к человеку после сильного потрясения его оскорблениями и мучительным сознанием собственных промахов, отнимающих
у очень нервных и нетерпеливых людей веру в себя и в собственный свой ум.
Но пока это
ходило в предположениях, к которым к тому же никто, кроме Рогнеды Романовны, не изъявлял горячего сочувствия, маркиза столкнулась
у Богатыревой с Ольгою Сергеевной Бахаревой, наслушалась от той, как несчастная женщина бегала просить о защите, додумала три короба собственных слов сильного значения, и над Розановым грянул суд, ошельмовавший его заочно до степеней самых невозможных. Даже самый его либерализм ставился ему в вину. Маркиза сопела, говоря...
Между тем день стал склоняться к вечеру; на столе
у Розанова все еще стоял нетронутый обед, а Розанов, мрачный и задумчивый,
ходил по опустевшей квартире. Наконец и стемнело; горничная подала свечи и еще раз сказала...
Розанов даже до сцены с собою не допустил Ольгу Александровну. Ровно и тепло сдержал он радостные восторги встретившей его прислуги; спокойно повидался с женою, которая сидела за чаем и находилась в тонах; ответил спокойным поклоном на холодный поклон сидевшей здесь Рогнеды Романовны и, осведомясь
у девушки о здоровье ребенка,
прошел в свою комнату.
Прошла неделя. Розанов получил из Петербурга два письма, а из больницы отпуск. В этот же день, вечером, он спросил
у девушки свой чемоданчик и начал собственноручно укладываться.
Егор Николаевич схватился руками за перила и закачался. Мимо его
проходили люди, жандармы, носильщики, — он все стоял, и в глазах
у него мутилось. Наконец мимо его
прошел Юстин Помада, но Егор Николаевич никого не видал, а Помада, увидя его, свернул в сторону и быстро скрылся.
У Лизы голова
ходила ходуном.
Кусицын продолжал
ходить по комнате и, остановясь перед столиком
у Райнерова изголовья, произнес...
— А вот ваши, что
прошли, так двух бидаков
у меня сегодня покинули: умирают совсем, несчастливые. Говорят, потычка
у них была где-то с москалями: ранены да разболелись, заслабели.
Наконец
прошли и две недели.
У Лизы недоставало более терпения сидеть сложа руки.
Был серый час; Лиза сидела в уголке дивана; Евгения Петровна скорыми шагами
ходила из угла в угол комнаты, потом остановилась
у фортепиано, села и, взяв два полные аккорда, запела «Плач Ярославны», к которому сама очень удачно подобрала голос и музыку.
Неточные совпадения
Бобчинский. Ничего, ничего-с, без всякого-с помешательства, только сверх носа небольшая нашлепка! Я забегу к Христиану Ивановичу:
у него-с есть пластырь такой, так вот оно и
пройдет.
Уж
у меня ухо востро! уж я…» И точно: бывало, как
прохожу через департамент — просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист.
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча на полосу: // Горох, что девку красную, // Кто ни
пройдет — щипнет! // Теперь горох
у всякого — //
У старого,
у малого, // Рассыпался горох // На семьдесят дорог!
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка //
Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух
прошел, // Что воля нам готовится, //
У князя речь одна: // Что мужику
у барина // До светопреставления // Зажату быть в горсти!..
В веригах, изможденные, // Голодные, холодные, //
Прошли Господни ратники // Пустыни, города, — // И
у волхвов выспрашивать // И по звездам высчитывать // Пытались — нет ключей!