Неточные совпадения
— Что высокий! Об нем никто не говорит, о высоком-то. А ты мне покажи пример такой на
человеке развитом, из среднего класса, из того, что вот считают бьющеюся, живою-то жилою
русского общества. Покажи
человека размышляющего. Одного
человека такого покажи мне в таком положении.
В комнате не было ни чемодана, ни дорожного сака и вообще ничего такого, что свидетельствовало бы о прибытии
человека за сорок верст по
русским дорогам. В одном углу на оттоманке валялась городская лисья шуба, крытая черным атласом, ватный капор и большой ковровый платок; да тут же на полу стояли черные бархатные сапожки, а больше ничего.
Предоставляя решение настоящего вопроса истории, с благоговением преклоняемся перед роком, судившим нам зреть святую минуту пробуждения, видеть лучших
людей эпохи, оплаканной в незабвенных стихах Хомякова, и можем только воскликнуть со многими: поистине велик твой Бог, земля
русская!
В описываемую нами эпоху, когда ни одно из смешных и, конечно, скоропреходящих стремлений
людей, лишенных серьезного смысла, не проявлялось с нынешнею резкостью, когда общество слепо верило Белинскому, даже в том, например, что «самый почтенный мундир есть черный фрак
русского литератора», добрые
люди из деморализованных сынов нашей страны стремились просто к добру.
Позволительно думать, что они могли хлестаковствовать и репетиловствовать совсем иначе, изобличая известную солидарность натур с натурою несметного числа Зарницыных (которых нисколько не должно оскорблять такое сопоставление, ибо они никаким образом не могут быть почитаемы наихудшими
людьми земли
русской).
Марья Михайловна постоянно грустила между чужими
людьми, рвалась на родину и, покоряясь необходимости, смирялась и молилась перед образом в
русской золоченой ризе.
Этот
русский был очень чуткий, мягкий и талантливый
человек.
На двадцать втором году Вильгельм Райнер возвратился домой, погостил у отца и с его рекомендательными письмами поехал в Лондон. Отец рекомендовал сына Марису, Фрейлиграту и своему
русскому знакомому, прося их помочь молодому
человеку пристроиться к хорошему торговому дому и войти в общество.
Рогнеда Романовна от природы была очень правдива, и, может быть, она не лгала даже и в настоящем случае, но все-таки ей нельзя было во всем верить на слово, потому что она была женщина «политичная». — Давно известно, что в
русском обществе недостаток
людей политических всегда щедро вознаграждался обилием
людей политичных, и Рогнеда Романовна была одним из лучших экземпляров этого завода.
— А у вас что? Что там у вас? Гггааа! ни одного
человека путного не было, нет и не будет. Не будет, не будет! — кричала она, доходя до истерики. — Не будет потому, что ваш воздух и болота не годятся для
русской груди… И вы… (маркиза задохнулась) вы смеете говорить о наших
людях, и мы вас слушаем, а у вас нет терпимости к чужим мнениям; у вас Марат — бог; золото, чины, золото, золото да разврат — вот ваши боги.
Но зато, вот помяните мое слово, проснется общественное сознание, очнутся некоторые из них самих, и не будет для них на
русской земле
людей, поганее этих Красиных; не будет ни одного из них, самими ими неразоблаченного и незаплеванного.
Они устраивают так, что порядочный
человек станет стыдиться названия
русского либерала.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой
человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый
человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] —
человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима,
человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой
русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
— Этот характерный отзыв дал Вязмитинову имя светского
человека с «либерально-консервативным направлением», а вскоре затем и место, а с ним и дружеское расположение одного директора департамента — консервативного либерала и генерала Горностаева, некогда сотрудника-корреспондента заграничных
русских публицистов, а ныне кстати и некстати повторяющего: «des réformes toujours, des outopies jamais».
В один прекрасный день он получил по городской почте письмо, в котором довольно красивым женским почерком было выражено, что «слух о женском приюте, основанном им, Белоярцевым, разнесся повсюду и обрадовал не одно угнетенное женское сердце; что имя его будет более драгоценным достоянием истории, чем имена всех
людей, величаемых ею героями и спасителями; что с него только начинается новая эпоха для лишенных всех прав и обессиленных воспитанием
русских женщин» и т. п.
Примите мой совет: успокойтесь; будьте
русскою женщиною и посмотрите, не верно ли то, что стране вашей нужны прежде всего хорошие матери, без которых трудно ждать хороших
людей».
— Мы ведь в
людях не нуждаемся, — сказал он с снисходительной улыбкой и, тотчас же приняв тон благородно негодующий, добавил: — а это нас подвели эти благородные
русские друзья Польши.
— Мы, Лизавета Егоровна,
русской земли не знаем, и она нас не знает. Может быть, на ней есть и всякие
люди, да с нами нет таких, какие нам нужны.
— Граждане тоже
люди русские, — перебил Розанов, — еще посмотрим, что из них будет, как они промеж себя разбираться станут.