Впрочем, князь Сурский был еще свеж и бодр; как истый аристократ, он не позволял себе дряхлеть и разрушаться раньше времени, назначенного для его окончательной сломки; кафтаны его всегда были ловко подхвачены, волосы выкрашены, лицо реставрировано
всеми известными в то время косметическими средствами.
От слова до слова я помнил всегда оригинальные, полные самого горячего поэтического вдохновения речи этого человека, хлеставшие бурными потоками в споре о
всем известной старенькой книжке Saint-Pierre „Paul et Virginie“, [Сен-Пьера «Поль и Виргиния» (франц.).] и теперь, когда история событий доводит меня до этой главы романа, в ушах моих снова звучат эти пылкие речи смелого адвоката за право духа, и человек снова начинает мне представляться недочитанною книгою.
Неточные совпадения
Точно Офелия, эта Шекспирова «божественная нимфа» со своею просьбою не плакать, а молиться о нем, Ульяна Петровна совсем забыла о мире. Она молилась о муже сама, заставляла молиться за него и других, ездила исповедовать грехи своей чистой души к схимникам Китаевской и Голосеевской пустыни, молилась у кельи
известного провидца Парфения, от которой вдалеке был виден
весь город, унывший под тяжелою тучею налетевшей на него невзгоды.
Она довольно побилась со своим мужем, определяя и перемещая его с места на место, и, наконец, произведя на свет Викториночку, бросила супруга в его хуторном тетеречнике и перевезла
весь свой приплод в ближайший губернский город, где в то святое и приснопамятное время содержал винный откуп человек,
известный некогда своим богатством, а ныне — позором и бесславием своих детей.
Происшествие это случилось с Долинским в силу
все той же его доброты и
известной, несчастной черты его характера.
Дело очень
известное:
все ведь почти они на один фасон!
— Или бороться, — говорила Анна Михайловна; Долинский и здесь был снова согласен и не ставил борьбу с долгом, с привычным уважением к
известным правилам, ни в вину, ни в порицание. Борьба всегда говорит за хорошую натуру, неспособную перешвыривать
всем, как попало, между тем, как обман…
Это общество жило в Париже очень рассеянно,
все члены его в насмешку назывались «Tawianczykami» от имени того же
известного мистика Тавянского, которого они считались последователями.
Зато на
известной нам голубятне, в Батиньоле, было необыкновенно тихо,
все пижоны и коломбины разлетелись. Кроме Зайончека и Долинского не было дома ни одного жильца:
все пило, бродило и бесновалось. Вдруг патер Заиончек вошел в комнату Долинского.
Прошло полчаса, и Заиончек вдруг выпрямился, остановился и медленно вынул из кармана фуляровый платок, с выбитым на нем планом
всех железных дорог в Европе. Прошла еще минута, и Заиончек просиял вовсе; он тихо высморкался (что у него в
известных случаях заменяло улыбку), повернулся на одной ноге и, с солиднейшим выражением лица, отправился к Долинскому.
Все это летит, летит века, тысячелетия летит, и по
известным там законам отпечатывается, наконец, на какой-нибудь огромной, самой далекой планете.
Но Дронов не пришел, и прошло больше месяца времени, прежде чем Самгин увидел его в ресторане «Вена». Ресторан этот печатал в газетах объявление, которое извещало публику, что после театра
всех известных писателей можно видеть в «Вене». Самгин давно собирался посетить этот крайне оригинальный ресторан, в нем показывали не шансонеток, плясунов, рассказчиков анекдотов и фокусников, а именно литераторов.
Это, видите ли, — вдруг обратился он ко мне одному (и признаюсь, если он имел намерение обэкзаменовать во мне новичка или заставить меня говорить, то прием был очень ловкий с его стороны; я тотчас это почувствовал и приготовился), — это, видите ли, вот господин Крафт, довольно уже нам
всем известный и характером и солидностью убеждений.
Неточные совпадения
Обыкновенно противу идиотов принимаются
известные меры, чтоб они, в неразумной стремительности, не
все опрокидывали, что встречается им на пути.
В то время как глуповцы с тоскою перешептывались, припоминая, на ком из них более накопилось недоимки, к сборщику незаметно подъехали столь
известные обывателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели оглянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним в виду
всей толпы очутился точь-в-точь такой же градоначальник, как и тот, который за минуту перед тем был привезен в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели.
В этом случае грозящая опасность увеличивается
всею суммою неприкрытости, в жертву которой, в
известные исторические моменты, кажется отданною жизнь…
Сказать ли
всю истину: по секрету, он даже заготовил на имя
известного нашего географа, К. И. Арсеньева, довольно странную резолюцию:"Предоставляется вашему благородию, — писал он, — на будущее время
известную вам Византию во
всех учебниках географии числить тако:
И вдруг
всем сделалось
известным, что градоначальника секретно посещает часовых и органных дел мастер Байбаков.