Неточные совпадения
Дело было перед последним моим экзаменом Я сел на порожке и читаю; вдруг, вижу я, за куртиной дядя стоит в своем белом парусинном халате на коленях и жарко молится: поднимет к
небу руки, плачет, упаде! в траву лицом и опять молится, молится без конца Я очень
любил дядю и очень ему верил и верю.
— Отец мой! Отец мой! — повторил он, заплакав и ломая руки, — я не хочу лгать… в моей груди… теперь, когда лежал я один на постели, когда я молился, когда я звал к себе на помощь Бога… Ужасно!.. Мне показалось… я почувствовал, что жить хочу, что мертвое все умерло совсем; что нет его нигде, и эта женщина живая… для меня дороже
неба; что я
люблю ее гораздо больше, чем мою душу, чем даже…
На земле жилось нелегко, и поэтому я очень
любил небо. Бывало, летом, ночами, я уходил в поле, ложился на землю вверх лицом, и казалось мне, что от каждой звезды до меня — до сердца моего — спускается золотой луч, связанный множеством их со вселенной, я плаваю вместе с землей между звезд, как между струн огромной арфы, а тихий шум ночной жизни земли пел для меня песню о великом счастье жить. Эти благотворные часы слияния души с миром чудесно очищали сердце от злых впечатлений будничного бытия.
Неточные совпадения
Молиться в ночь морозную // Под звездным
небом Божиим //
Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобой накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и
любила, то есть тебя, но что
небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное…
Иные нужны мне картины: //
Люблю песчаный косогор, // Перед избушкой две рябины, // Калитку, сломанный забор, // На
небе серенькие тучи, // Перед гумном соломы кучи // Да пруд под сенью ив густых, // Раздолье уток молодых; // Теперь мила мне балалайка // Да пьяный топот трепака // Перед порогом кабака. // Мой идеал теперь — хозяйка, // Мои желания — покой, // Да щей горшок, да сам большой.
Мечтам и годам нет возврата; // Не обновлю души моей… // Я вас
люблю любовью брата // И, может быть, еще нежней. // Послушайте ж меня без гнева: // Сменит не раз младая дева // Мечтами легкие мечты; // Так деревцо свои листы // Меняет с каждою весною. // Так, видно,
небом суждено. // Полюбите вы снова: но… // Учитесь властвовать собою: // Не всякий вас, как я, поймет; // К беде неопытность ведет».
За что ж виновнее Татьяна? // За то ль, что в милой простоте // Она не ведает обмана // И верит избранной мечте? // За то ль, что
любит без искусства, // Послушная влеченью чувства, // Что так доверчива она, // Что от
небес одарена // Воображением мятежным, // Умом и волею живой, // И своенравной головой, // И сердцем пламенным и нежным? // Ужели не простите ей // Вы легкомыслия страстей?