Неточные совпадения
«Одно только очень желательно, — думал я в этот
день по
уходе Шульца, — желательно, чтобы Фридрих Фридрихович сохранил втайне это свое хорошее великодушие и не распространился об этой истории у Норков. Только нет — где уж Фридриху Фридриховичу отказать себе в таком удовольствии».
Еще позже, недели через две, Ида писала мне: «Мы пятый
день отвезли Маню к N. Ей там прекрасно: помещение у нее удобное,
уход хороший и содержание благоразумное и отвечающее ее состоянию. Доктор N надеется, что она выздоровеет очень скоро, и я тоже на это надеюсь. Я видела ее вчера; она меня узнала; долго на меня смотрела, заплакала и спросила о маменьке, а потом сказала, что ей здесь хорошо и что ей хочется быть тут одной, пока она совсем выздоровеет».
Она была старше жениха лет на десять и дурна, как «сапог», как неделикатно выразился Лопатин об этой неуклюжей даме, приезжавшей на «Коршун» в
день ухода его из Кронштадта, и которую Первушин выдавал за свою кузину, но зато у этой невесты, вдовы-купчихи, был огромный дом на Невском, как узнали все после, когда Первушин на ней женился.
Делу ухода за больными и ранеными так же, как Ольга, отдавшая себя этому служению, как много тысяч других славных, мужественных, русских женщин и девушек.
Громадный запас врачебных сил с роковою правильностью каждый раз оказывался совершенно неиспользованным, и
дело ухода за ранеными обставлялось так, как будто на всю нашу армию было всего несколько десятков врачей.
Аккуратная в денежных расчетах, Калисфения Фемистокловна открыла, что в
день ухода ее мужа из кондитерской у него в кармане должно было быть несколько сот рублей.
Неточные совпадения
Вид леса в самом
деле поразил Райского. Он содержался, как парк, где на каждом шагу видны следы движения, работ,
ухода и науки. Артель смотрела какой-то дружиной. Мужики походили сами на хозяев, как будто занимались своим хозяйством.
Этот предсмертный дневник свой он затеял еще третьего
дня, только что воротился в Петербург, еще до визита к Дергачеву; после же моего
ухода вписывал в него каждые четверть часа; самые же последние три-четыре заметки записывал в каждые пять минут.
Ему, конечно, поручено было протянуть
дело до нашего
ухода, и он исполнял это отлично.
Уход Дерсу произвел на меня тягостное впечатление, словно что-то оборвалось в груди. Закралось какое-то нехорошее предчувствие; я чего-то боялся, что-то говорило мне, что я больше его не увижу. Я был расстроен на весь
день; работа валилась у меня из рук. Наконец я бросил перо, оделся и вышел.
Нам не повезло. Мы приехали во Владивосток два
дня спустя после
ухода «Эльдорадо». Меня выручили П.Г. Тигерстедт и А.Н. Пель, предложив отправиться с ними на миноносцах. Они должны были идти к Шантарским островам и по пути обещали доставить меня и моих спутников в залив Джигит [Отряд состоял из 5 миноносцев: «Грозный», «Гремящий», «Стерегущий», «Бесшумный» и «Бойкий».].