Я благополучно спустился вниз, но не успел выпустить из рук последнюю, ухваченную мною ветку, как вдруг две большие, белые,
лохматые собаки со злобным лаем бросились на меня.
В открытое окно можно было разглядеть часть широкого двора, выстланного деревянными половицами, привязанную к столбу гнедую лошадь и лысую голову Антипа, который давно дремал на своей завалинке вместе с
лохматою собакой Султаном.
В узкой полоске тени лежала
лохматая собака с репьями в шерсти и возилась, стараясь спрятать в тень всю себя, но или голова её, или зад оказывались на солнце. Над нею жадно кружились мухи, а она, ленясь поднять голову, угрожающе щёлкала зубами, ловя тени мух, мелькавшие на пыльной земле. Правый глаз её был залит бельмом, и, когда солнце освещало его, он казался медным.
Дома — Иван, дворник, Секлетея — старая дева, кухарка и горничная, да черная
лохматая собака, с тупым, как у сома, рылом.
Неточные совпадения
Окна были забиты досками, двор завален множеством полуразбитых бочек и корзин для пустых бутылок, засыпан осколками бутылочного стекла. Среди двора сидела
собака, выкусывая из хвоста репейник. И старичок с рисунка из надоевшей Климу «Сказки о рыбаке и рыбке» — такой же
лохматый старичок, как
собака, — сидя на ступенях крыльца, жевал хлеб с зеленым луком.
Коля же в эти мгновения или смотрел нахмуренно в окно, или разглядывал, не просят ли у него сапоги каши, или свирепо звал Перезвона,
лохматую, довольно большую и паршивую
собаку, которую с месяц вдруг откуда-то приобрел, втащил в дом и держал почему-то в секрете в комнатах, никому ее не показывая из товарищей.
— Нет, нет, надо, непременно посмотри… Ты развлечешься. Я нарочно привел… такая же
лохматая, как и та… Вы позволите, сударыня, позвать сюда мою
собаку? — обратился он вдруг к госпоже Снегиревой в каком-то совсем уже непостижимом волнении.
Вот и смастерили они такой кусок и бросили вот этой самой
лохматой Жучке, о которой теперь такая история, одной дворовой
собаке из такого двора, где ее просто не кормили, а она-то весь день на ветер лает.
Бухнул выстрел, отец, окутавшись синим дымом, покачнулся и сел, — пегий
лохматый пёс встал на задние лапы, натянув цепь, зарычал, судорожно отирая передними овлажённую кровью морду, потом свернулся набок, громко щёлкнув зубами. Толкнув
собаку сапогом в морду, отец сказал Созонту: