Неточные совпадения
— Мой идол… идол… и-д-о-л! —
с страстным
увлечением говорил маленький голос в минуту моего пробуждения. — Какой ты приятный, когда ты стоишь на коленях!.. Как я люблю тебя, как много я тебе желаю счастья! Я верю, я просто чувствую, я знаю, что тебя ждет слава; я знаю, что вся эта мелкая зависть перед тобою преклонится, и женщины толпами целыми будут любить тебя, боготворить,
с ума сходить. Моя любовь читает все вперед, что будет; она чутка, мой друг! мой превосходный, мой божественный художник!
Она разволновалась, так что даже на щеках у нее выступил легкий румянец, и
с увлечением говорила о том, будет ли прилично, если она благословит Алешу образом; ведь она старшая сестра и заменяет ему мать; и она все старалась убедить своего печального брата, что надо сыграть свадьбу как следует, торжественно и весело, чтобы не осудили люди.
Катя решительно отказалась от кофе, — потому что она была голодна, потому что ей очень хотелось всего этого вкусного после мерзлой картошки и чаю из шиповника. Дмитрий сидел с Майей, сестрой Аси, они
с увлечением говорили о несравненной красоте православного богослужения. Майя смотрела медленными, задумчивыми глазами Магдалины, под взглядом которых так хорошо говорится.
Неточные совпадения
— Уморительны мне твои engouements, [
увлечения,]] — сказала княгиня, — нет, пойдём лучше назад, — прибавила она, заметив двигавшегося им навстречу Левина
с своею дамой и
с немецким доктором,
с которым он что-то громко и сердито
говорил.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал,
говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он
с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это
увлечение не души его…
Паратов. Это душевное состояние очень хорошо, я
с вами не спорю; но оно непродолжительно. Угар страстного
увлечения скоро проходит, остаются цепи и здравый рассудок, который
говорит, что этих цепей разорвать нельзя, что они неразрывны.
Аркадий начал рассказывать и
говорить о Базарове еще
с большим жаром,
с большим
увлечением, чем в тот вечер, когда он танцевал мазурку
с Одинцовой.
— Я стоял в публике, они шли мимо меня, — продолжал Самгин, глядя на дымящийся конец папиросы. Он рассказал, как некоторые из рабочих присоединялись к публике, и вдруг,
с увлечением, стал
говорить о ней.