— Слушаю-с. Долго ли, коротко ли, стал я ее от мужа сманивать к себе, значит, в холе пожить. Согласилась. С мужем я на ста рублях поладил; паспорт выдал — переехала. С год уж прошло, супруг не очинно нас беспокоил, иногда это
в пьяном образе десятку или синенькую сорвет — и ничего; только к концу прошлого года стал он с меня эту самую контрибуцию уж очинно часто взыскивать; деньжищ я ему целую прорву переплатил-с, а окромя того скандалы-с.
Неточные совпадения
Полагают, что Боголепов
в пьяном виде курил трубку и заронил искру
в сенную труху, но так как он сам при этом случае сгорел, то догадка эта настоящим
образом в известность не приведена.
Привалов вдруг покраснел. Слова
пьяного Бахарева самым неприятным
образом подействовали на него, — не потому, что выставляли
в известном свете Марью Степановну, а потому, что имя дорогой ему девушки повторялось именно при Веревкине. Тот мог подумать черт знает что…
Поэта
образы живые // Высокий комик
в плоть облек… // Вот отчего теперь впервые // По всем бежит единый ток. // Вот отчего театра зала // От верху до низу одним // Душевным, искренним, родным // Восторгом вся затрепетала. // Любим Торцов пред ней живой // Стоит с поднятой головой, // Бурнус напялив обветшалый, // С растрепанною бородой, // Несчастный,
пьяный, исхудалый, // Но с русской, чистою душой.
Но когда она воротилась, он уже заснул. Она постояла над ним минуту, ковш
в ее руке дрожал, и лед тихо бился о жесть. Поставив ковш на стол, она молча опустилась на колени перед
образами.
В стекла окон бились звуки
пьяной жизни. Во тьме и сырости осеннего вечера визжала гармоника, кто-то громко пел, кто-то ругался гнилыми словами, тревожно звучали раздраженные, усталые голоса женщин…
Всех этих подробностей косая дама почти не слушала, и
в ее воображении носился
образ Валерьяна, и особенно ей
в настоящие минуты живо представлялось, как она, дошедшая до физиологического отвращения к своему постоянно
пьяному мужу, обманув его всевозможными способами, ускакала
в Москву к Ченцову, бывшему тогда еще студентом, приехала к нему
в номер и поселилась с ним
в самом верхнем этаже тогдашнего дома Глазунова, где целые вечера, опершись грудью на горячую руку Валерьяна, она глядела
в окна, причем он, взглядывая по временам то на нее, то на небо, произносил: