Неточные совпадения
А когда на двадцати пяти тысячах мест станут двадцать пять тысяч русских помещичьих домиков, да в них перед окнами на балкончиках задымятся двадцать пять тысяч самоваров и
поедет сосед к соседу с семейством на тройках, заложенных по-русски, с валдайским колокольчиком под дутою, да с бубенцами, а на козлах отставной денщик в тверском шлыке с павлиньими перьями заведет: «Не одну во поле дороженьку», так это будет уже не Литва и не Велико-Польша, а Россия.
Перебиваясь кое-как со дня на день при помощи бурмистра Якова, заменившего прежнего управляющего и оказавшегося впоследствии времени таким же, если не большим, грабителем да сверх того отравлявшего мое существование запахом своих дегтярных сапогов, вспомнил я однажды об одном знакомом соседнем семействе, состоявшем из отставной полковницы и двух дочерей, велел заложить дрожки и
поехал к соседям.
И Леонид, несколько озадаченный, но втайне очень довольный, что может отделаться, говорит: «А в самом деле, я лучше
поеду к соседям на неделю»…
Но папа велел заложить колясочку, надел свою модную оливковую бекешу, зачесал остатки волос, вспрыснул платок духами и в самом веселом расположении духа, в которое приводило его убеждение, что он поступает по-барски, а главное — надежда увидать хорошенькую женщину,
поехал к соседям.
Неточные совпадения
В промежутках он ходил на охоту, удил рыбу, с удовольствием посещал холостых
соседей, принимал иногда у себя и любил изредка покутить, то есть заложить несколько троек, большею частию горячих лошадей, понестись с ватагой приятелей верст за сорок,
к дальнему
соседу, и там пропировать суток трое, а потом с ними вернуться
к себе или
поехать в город, возмутить тишину сонного города такой громадной пирушкой, что дрогнет все в городе, потом пропасть месяца на три у себя, так что о нем ни слуху ни духу.
Но все это только цветочки. Приближается 13-е декабря, день ангела Арсения Потапыча.
К этому дню приготовляются очень деятельно, так как исстари заведено, что у Пустотеловых
к именинам хозяина съезжается целая масса гостей. Филанида Протасьевна наскоро объезжает
соседей и всем напоминает о предстоящем празднестве. Арсений Потапыч тем временем продает еще партию хлеба и
едет в город для новых закупок.
Они расселись по двое и по трое на извозчиков, которые уже давно, зубоскаля и переругиваясь, вереницей следовали за ними, и
поехали. Лихонин для верности сам сел рядом с приват-доцентом, обняв его за талию, а на колени
к себе и
соседу посадил маленького Толпыгина, розового миловидного мальчика, у которого, несмотря на его двадцать три года, еще белел на щеках детский — мягкий и светлый — пух.
«Дай-ка купонной машинки, попечатать надо, на базар
еду», — обращались
соседи друг
к другу.
Мысль
ехать самой начинала мелькать в голове ее; она хотела уже послать за
соседом, отставным артиллерии капитаном,
к которому обращалась со всеми важными юридическими вопросами, например, о составлении учтивого объяснения, почему нет запасного магазина, и т. п.; она хотела теперь выспросить у него, где берут заграничные паспорты, в казенной палате или в уездном суде…