Произведения поэзии живее, нежели
произведения живописи, архитектуры и ваяния; но и они пресыщают нас довольно скоро: конечно, не найдется человека, который был бы в состоянии перечитать роман пять раз сряду; между тем жизнь, живые лица и действительные события увлекательны своим разнообразием.
— Конечно, он бывает в высшей степени хорош только с одной точки зрения — но что же из этого! и на
произведения живописи надобно смотреть с известного места, для того, чтобы они представлялись нам во всей своей красоте.
Неточные совпадения
Окончательный вывод из этих суждений о скульптуре и
живописи: мы видим, что
произведения того и другого искусства по многим и существеннейшим элементам (по красоте очертаний, по абсолютному совершенству исполнения, по выразительности и т. д.) неизмеримо ниже природы и жизни; но, кроме одного маловажного преимущества
живописи, о котором сейчас говорили, решительно не видим, в чем
произведения скульптуры или
живописи стояли бы выше природы и действительной жизни.
Живопись, скульптура и музыка достигают; поэзия не всегда может и не всегда должна слишком заботиться о пластичности подробностей: довольно и того, когда вообще, в целом,
произведение поэзии пластично; излишние хлопоты о пластической отделке подробностей могут повредить единству целого, слишком рельефно очертив его части, и, что еще важнее, будут отвлекать внимание художника от существеннейших сторон его дела.)
Общий недостаток
произведений скульптуры и
живописи, по которому они стоят ниже
произведений природы и жизни, — их мертвенность, их неподвижность; в этом все признаются, и потому было бы излишне распространяться относительно этого пункта. Посмотрим же лучше на мнимые преимущества этих искусств перед природою.
Мы не забываем и того, что, кроме очертаний, в
произведении скульптуры есть еще группировка и выражение; но оба эти элемента красоты гораздо полнее, нежели в статуе, мы встречаем в картине; потому и анализируем их, говоря о
живописи, к которой переходим.
Ни в
живописи, ни в музыке, ни в архитектуре не найдется почти ни одного
произведения, созданного за 100 или 150 лет, которое не казалось бы ныне или вялым, или смешным, несмотря на всю силу гения, отпечатленную на нем.