«Много, — говорю, — вашею милостью взыскан», — и сам опять сел чулок вязать. Я еще тогда хорошо глазами видел и даже в гвардию нитяные чулки на господина моего Алексея Никитича вязал. Вяжу, сударь, чулок-то, да и заплакал. Бог знает чего заплакал, так, знаете, вспомнилось что-то про родных,
пред днем ангела, и заплакал.
Неточные совпадения
Дни и ночи он расхаживал то по своей комнате, то по коридору или по двору, то по архиерейскому саду или по загородному выгону, и все распевал на разные тоны: «уязвлен, уязвлен, уязвлен», и в таких беспрестанных упражнениях дождался наконец, что настал и самый
день его славы, когда он должен был пропеть свое «уязвлен»
пред всем собором.
На Троицын
день пред великою молитвой я, слезами обливаясь, прошу: «благослови…» А у него и тут умиления нет.
Вчера только вписал я мои нотатки о моих скорбях и недовольствах, а сегодня, встав рано, сел у окна и, размышляя о
делах своих, и о прошедшем своем, и о будущем, глядел на раскрытую
пред окном моим бакшу полунищего Пизонского.
Пред нами стягивается на свое урочное место компания старогородских купальщиков, которые издавна обыкновенно встречаются здесь таким образом каждое утро погожего летнего
дня и вместе наслаждаются свежею, утреннею ванной. Посмотрим на эту сцену.
Это была программа поучения, которую хотел сказать и сказал на другой
день Савелий
пред всеми собранными им во храме чиновниками, закончив таким сказанием не только свою проповедь, но и все свое служение церкви.
Ему в этом не отказали, и
дело сделалось.
Пред вечером чиновник секретно передал дьякону ничего не значащее письмо, а через час после сумерек к дому отца Захарии тихо подъехал верхом огромный черный всадник и, слегка постучав рукой в окошко, назвал «кроткого попа» по имени.
Через несколько
дней Ахилла, рыдая в углу спальни больного, смотрел, как отец Захария, склонясь к изголовью Туберозова, принимал на ухо его последнее предсмертное покаяние. Но что это значит?.. Какой это такой грех был на совести старца Савелия, что отец Бенефактов вдруг весь так взволновался? Он как будто бы даже забыл, что совершает таинство, не допускающее никаких свидетелей, и громко требовал, чтоб отец Савелий кому-то и что-то простил!
Пред чем это так непреклонен у гроба Савелий?
— Как христианин, я… прощаю им мое
пред всеми поругание, но то, что, букву мертвую блюдя… они здесь… божие живое
дело губят…
Объевшихся
раздели донага и держали животами
пред жарким костром.
Ротмистр Порохонцев ухватился за эти слова и требовал у врача заключения; не следует ли поступок Ахиллы приписать началу его болезненного состояния? Лекарь взялся это подтвердить. Ахилла лежал в беспамятстве пятый
день при тех же туманных, но приятных представлениях и в том же беспрестанном ощущении сладостного зноя.
Пред ним на утлом стульчике сидел отец Захария и держал на голове больного полотенце, смоченное холодною водой. Ввечеру сюда пришли несколько знакомых и лекарь.
Светил возженных миллионы // В неизмеримости текут; // Твои они творят законы, // Лучи животворящи льют; // Но огненны сии лампады, // Иль рдяных кристалей громады, // Иль волн златых кипящий сонм, // Или горящие эфиры, // Иль вкупе все светящи миры, // Перед Тобой — как нощь
пред днём.
— Правильно изволили сказать, но сами согласитесь, ведь соль — материал сырой. Мало-мальски водой ее хватит, тотчас на утек и превращается, можно сказать, в ничтожество. Его превосходительство Александр Иваныч об этом своевременно доносили по начальству: буря, дескать, и разлитие рек, и крушение судов. Следствие было произведено, и решение воспоследовало
предать дело воле божией. А враги назначили переисследование. Тут воли-то божией и не оказалось. Понимаете?
Неточные совпадения
— Ты стой
пред ним без шапочки, // Помалчивай да кланяйся, // Уйдешь — и
дело кончено. // Старик больной, расслабленный, // Не помнит ничего!
Дела-то все недавние, // Я был в то время старостой, // Случился тут — так слышал сам, // Как он честил помещиков, // До слова помню всё: // «Корят жидов, что
предали // Христа… а вы что сделали?
Пред каждою иконою // Иона падал ниц: // «Не спорьте!
дело Божие, // Котора взглянет ласковей, // За тою и пойду!» // И часто за беднейшею // Иконой шел Ионушка // В беднейшую избу.
Весь длинный трудовой
день не оставил в них другого следа, кроме веселости. Перед утреннею зарей всё затихло. Слышались только ночные звуки неумолкаемых в болоте лягушек и лошадей, фыркавших по лугу в поднявшемся
пред утром тумане. Очнувшись, Левин встал с копны и, оглядев звезды, понял, что прошла ночь.
Вошел секретарь, с фамильярною почтительностью и некоторым, общим всем секретарям, скромным сознанием своего превосходства
пред начальником в знании
дел, подошел с бумагами к Облонскому и стал, под видом вопроса, объяснять какое-то затруднение. Степан Аркадьич, не дослушав, положил ласково свою руку на рукав секретаря.