Неточные совпадения
Страдания Байцурова, как себе можно представить, были ужасны: его дитя представлялось ему отсюда беззащитной в самой леденящей кровь обстановке: она трепеталась перед ним в тороках на крупе коня, простирая свои слабые
ручонки к нему, к отцу своему, в котором ее
детская головка видела всегда идеал всякой справедливости и мощи; он слышал ее стоны, подхватываемые и раздираемые в клочки буйным осенним ветром; он видел ее брошенную в позорную постель, и возле ее бледного, заплаканного личика сверкали в глаза старику седые, щетинистые брови багрового Плодомасова.
Вот перед нею работы малышей-стрижек. Косыночки, фартуки, юбочки, сшитые еще неискусными
детскими ручонками, все это малозанятные для блестящей светской барыни вещицы… Дальше! Дальше…
Не получая ответа, он тотчас вскочил с постели и, подойдя к кроватке Юрика, с озабоченным видом наклонился над мальчиком. Вмиг две горячие
детские ручонки схватили его руку и поднесли к губам, обливая ее слезами.
Неточные совпадения
Он ярко запомнил выражение лица Лизаветы, когда он приближался к ней тогда с топором, а она отходила от него к стене, выставив вперед руку, с совершенно
детским испугом в лице, точь-в-точь как маленькие дети, когда они вдруг начинают чего-нибудь пугаться, смотрят неподвижно и беспокойно на пугающий их предмет, отстраняются назад и, протягивая вперед
ручонку, готовятся заплакать.
Как тогда у него дрогнуло сердце, когда он увидел побледневшее от страха
детское личико и жалко цеплявшиеся за землю
ручонки…
Как-то вечером Матвей, при нас показывая Саше что-то на плотине, поскользнулся и упал в воду с мелкой стороны. Саша перепугался, бросился к нему, когда он вышел, вцепился в него
ручонками и повторял сквозь слезы: «Не ходи, не ходи, ты утонешь!» Никто не думал, что эта
детская ласка будет для Матвея последняя и что в словах Саши заключалось для него страшное пророчество.
И снова начинает подплясывать на одном месте, изо всех своих
детских сил похлопывая
ручонками, закоченевшими на морозе.
Эту кроткую, сладкую жалость он очень часто испытывал, когда его чувств касается что-нибудь истинно прекрасное: вид яркой звезды, дрожащей и переливающейся в ночном небе, запахи резеды, ландыша и фиалки, музыка Шопена, созерцание скромной, как бы не сознающей самое себя женской красоты, ощущение в своей руке
детской, копошащейся и такой хрупкой
ручонки.