Неточные совпадения
Когда sergent de ville постучал в
дверь, чтобы честная компания разошлась, и довольные необыкновенным угощением voyou рассыпались, a jeunes mariés [молодожены — франц.] остались одни, Tante Grillade, ни слова не говоря, взяла своего маленького мужа
на руки,
повесила его венок над кроватью, а самого его раздела, умыла губкою и положила к стенке.
— Палашка! возьми простыню,
повесь на дверь в спальне! Да зовите мальчиков к ужину, где они?… Котлеты подавайте, варенец, сливки с погреба… Скорей! Где Аринка? А, яичницу уже подали, — говорит она, торопливо входя и садясь к самовару. — Ну, господа, чего же вы ждете? Хотите, чтоб остыла яичница? Садитесь!
Неточные совпадения
Ее удавили, принесли
на тесемке и
повесили на ручке замка у
двери.
Повесили наконец и передний занавес. Симонов принялся его опускать и поднимать особенно приделанными бечевками
на блоках. Павел (когда занавес поднимался) входил и выходил со сцены в нарисованные им
двери, отворял и затворял им же нарисованные окна. Зрителей и
на это зрелище набралось довольно: жена Симонова, Ванька, двое каких-то уличных мальчишек; все они ахали и дивились.
Когда я его достаточно ободряла и успокоивала, то старик наконец решался войти и тихо-тихо, осторожно-осторожно отворял
двери, просовывал сначала одну голову, и если видел, что сын не сердится и кивнул ему головой, то тихонько проходил в комнату, снимал свою шинельку, шляпу, которая вечно у него была измятая, дырявая, с оторванными полями, — все
вешал на крюк, все делал тихо, неслышно; потом садился где-нибудь осторожно
на стул и с сына глаз не спускал, все движения его ловил, желая угадать расположение духа своего Петеньки.
Когда мы подошли к генеральской даче,
дверь нам открыл камердинер с военной выправкой. Он снял с Валентины Григорьевны накидку,
повесил ее
на вешалку и затем сказал тоном доклада:
С отчаянием в груди смотрел связанный приказчик
на удаляющуюся толпу казаков, умоляя взглядом неумолимых палачей своих; с дреколием теснились они около несчастной жертвы и холодно рассуждали о том,
повесить его или засечь, или уморить с голоду в холодном анбаре; последнее средство показалось самым удобным, и его с торжеством, хохотом и песнями отвели к пустому анбару, выстроенному
на самом краю оврага, втолкнули в узкую
дверь и заперли
на замок.