При виде смирения Раисы Павловны в Луше поднялась вся старая накипевшая злость, и она совсем позабыла о том, что думала еще вечером о той же Раисе Павловне. Духа примирения
не осталось и следа, а его сменило желание наплевать в размалеванное лицо этой старухе, которая пришла сюда с новой ложью в голове и на языке. Луша не верила ни одному слову Раисы Павловны, потому что мозг этой старой интриганки был насквозь пропитан той ложью, которая начинает верить сама себе. Что ей нужно? зачем она пришла сюда?
По-видимому, она когда-то была действительно миловидна, но в описываемое время от бывшей красоты
не осталось и следа, и лицо ее выражало только придавленность и испуг.
Это счастливое настроение заражало и Галактиона, и он находил жену такою хорошей и даже красивой. От девичьей угловатости
не осталось и следа, а ее сменила чарующая женская мягкость. Галактиону доставляло удовольствие ухаживать за женой.
Неточные совпадения
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение семи дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно заметал
следы свои, что законная власть ни минуты
не сомневалась, что Козырь всегда
оставался лучшею
и солиднейшею поддержкой ее.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал
следов того разговора, который, он знал, она, так долго
оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном
и что-то скрывающем, он ничего
не нашел, кроме хотя
и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее
и желания, чтоб она на него действовала. Он
не хотел спросить ее о том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только:
Ей-ей!
не то, чтоб содрогнулась // Иль стала вдруг бледна, красна… // У ней
и бровь
не шевельнулась; //
Не сжала даже губ она. // Хоть он глядел нельзя прилежней, // Но
и следов Татьяны прежней //
Не мог Онегин обрести. // С ней речь хотел он завести //
И —
и не мог. Она спросила, // Давно ль он здесь, откуда он //
И не из их ли уж сторон? // Потом к супругу обратила // Усталый взгляд; скользнула вон… //
И недвижим
остался он.
Но
не было ничего, кажется, никаких
следов; только на том месте, где панталоны внизу осеклись
и висели бахромой, на бахроме этой
оставались густые
следы запекшейся крови.
Бабушка поглядела в окно
и покачала головой. На дворе куры, петухи, утки с криком бросились в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин
и кучеров, в саду цветы
и кусты зашевелились, точно живые,
и не на одной гряде или клумбе
остался след вдавленного каблука или маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались,
и птицы все до одной от испуга улетели в рощу.