Неточные совпадения
Прошло мучительных десять минут, а Родион Антоныч все
не приходил. Раиса Павловна лежала в своем кресле с полузакрытыми глазами, в сотый раз перебирая несколько фраз, которые лезли ей в голову: «Генерал Блинов честный человек… С ним едет одна особа, которая пользуется безграничным влиянием на генерала; она,
кажется, настроена против вас, а в особенности против Сахарова. Осторожность и осторожность…»
Нужно сказать вам, что сам по себе Блинов, пожалуй, и
не так страшен, как может
показаться, но он находится под влиянием одной особы, которая,
кажется, предубеждена против вас и особенно против Сахарова.
— Да вы сегодня,
кажется, совсем с ума спятили: я буду советоваться с Платоном Васильичем… Ха-ха!.. Для этого я вас и звала сюда!.. Если хотите знать, так Платон Васильич
не увидит этого письма, как своих ушей. Неужели вы
не нашли ничего глупее мне посоветовать? Что такое Платон Васильич? — дурак и больше ничего… Да говорите же наконец или убирайтесь, откуда пришли! Меня больше всего сводит с ума эта особа, которая едет с генералом Блиновым. Заметили, что слово особа подчеркнуто?
Кажется, из девиц легкого чтения или из кухарок, но вообще
не высокого полета.
— И я,
кажется,
не дешево!
Уж,
кажется, Раиса ли Павловна
не крепко сидит на своем месте, и вот нашлась же и на нее гроза».
Тетюев был совсем прижат к стене, и,
казалось, ему ничего
не оставалось, как только покориться и перейти на сторону заводов, но он воспользовался политикой своих противников и перешел из осадного положения в наступающее.
Действительно, Раиса Павловна,
кажется, совсем
не желала видеть, что делается кругом, как торопливо белили заводские здания, поправляли заборы, исправляли улицы, отовсюду убирали щепы и мусор.
Это была настоящая работа гномов, где покрытые сажей человеческие фигуры вырывались из темноты при неровно вспыхивавшем пламени в горнах печей, как привидения, и сейчас же исчезали в темноте, которая после каждой волны света
казалась чернее предыдущей, пока глаз
не осваивался с нею.
— Я?.. Я,
кажется, ничего
не сказала такого… — чистосердечно удивилась Амалия Карловна, обводя присутствующих удивленным взором.
— Да, у него все это скоро делается: через неделю,
кажется… Мерзавец вообще, каких мало. А теперь Раиса Павловна будет ловить Прейна на Лукерью, только она
не продаст ее дешево. Будь уверена. Недаром она так ухаживает за этой девчонкой…
По человеческой логике
казалось бы, что такие слишком опытные молодые люди
не должны бы были пользоваться особенными симпатиями тепличных институтских созданий, но выходит как раз наоборот: именно на стороне этой золотой молодежи и сосредоточивались все симпатии восторженной и невинной юности, для которой запретный плод имел неотразимо притягательную силу.
Даже самые трусливые, в том числе Родион Антоныч, настолько были утомлены этим тянувшим душу чувством, что,
кажется, уже ничего
не боялись и желали только одного, чтобы все это поскорее разрешилось в ту или другую сторону.
— Сейчас доедем, Евгений Константиныч, — успокаивал генерал. — Вон,
кажется, и господский дом, если
не ошибаюсь…
— О, это
не ваша забота, Мирон Геннадич…
Не лучше ли вам позаботиться о том, что Евгению Константиновичу пора
показаться к народу, который просто неистовствует на улице.
— Так, так… Необходимо будет увезти его отсюда, — вслух думал генерал. — У него,
кажется, была дочь, если
не ошибаюсь?
Родион Антоныч,
не теряя из виду управительского кружка, зорко следил за всеми, особенно за Братковским, который все время сидел в комнате, где была Нина Леонтьевна, и только иногда
показывался в зале, чтобы быть на виду у генерала на всякий случай.
— Какие вы глупости говорите, Прейн! — улыбнулась Раиса Павловна уже с сознанием своей силы. — Mademoiselle Эмма, которую вы,
кажется, немного знаете, потом Аннинька!.. и будет! У меня
не воспитательный дом.
— Ты,
кажется, уж давненько живешь на заводах и можешь в этом случае сослужить службу,
не мне, конечно, а нашему общему делу, — продолжал свою мысль генерал. — Я
не желаю мирволить ни владельцу, ни рабочим и представить только все дело в его настоящем виде. Там пусть делают, как знают. Из своей роли
не выходить — это мое правило. Теория — одно, практика — другое.
— Нет, вы, господа, слишком легко относитесь к такому важному предмету, — защищался Сарматов. — Тем более что нам приходится вращаться около планет. Вот спросите хоть у доктора, он отлично знает, что анатомия всему голова…
Кажется, пустяки плечи какие-нибудь или гусиная нога, а на деле далеко
не пустяки.
Не так ли, доктор?
—
Не понимаете? Пустяки, батенька, нечего прикидываться… Если бы я был на месте Прозорова, я прописал бы вам такую анатомию с физиологией вместе, что небо в овчинку бы
показалось. Кто Луше подарил маринованную глисту?
Чтобы разогнать толпу, генерал уговаривал Евгения Константиныча выйти на балкон, но и эта крайняя мера
не приносила результатов: когда барин
показывался, подымалось тысячеголосое «ура», летели шапки в воздух, а народ все-таки
не расходился по домам.
Но мне
кажется, что между рабочими и заводоуправлением по поводу уставной грамоты возникло просто недоразумение, стороны
не выяснили своих взаимных отношений.
— Меня это дело начинает занимать, — говорил Лаптев. — И, как мне
кажется, настоящий состав заводоуправления
не вполне удовлетворяет необходимым требованиям… Как вы думаете, генерал?
— Я уже сказал, что, по моему мнению,
не дурно бы составить маленькую консультацию из специалистов, — повторил Прейн. — А на помощь к ним можно будет пригласить в качестве нейтрального элемента председателя здешней земской управы господина Тетюева… Он, кстати,
кажется, теперь живет на заводах.
— А вы как сюда попали? — сухо спросила его Раиса Павловна,
не подавая руки. — И уж,
кажется, готов… Господи! как от вас водкой разит.
— Я и
не думала ни от кого прятаться, это вам
показалось…
Девушка улыбнулась. Они молча пошли по аллее, обратно к пруду. Набоб испытывал какое-то странное чувство смущения, хотя потихоньку и рассматривал свою даму. При ярком дневном свете она ничего
не проиграла, а только
казалась проще и свежее, как картина, только что вышедшая из мастерской художника.
Луша еще в первый раз едет на пароходе и поддается убаюкивающему чувству легкой качки; ей
кажется, что она никогда больше
не вернется назад, в свой гнилой угол, и вечно будет плыть вперед под колыхающиеся звуки музыки.
Картина леса вблизи совсем являлась
не тем, чем
казалась сверху: настоящего леса, годного для заводов, оставалось очень немного, потому что столетние лесные дебри сводились самым хищническим образом.
— Представьте себе, я чуть
не заблудился… — весело ответил набоб, припоминая, как Луша вытирала его руки платком. — Еще четверть часа — и я,
кажется, погиб бы в этой трущобе.
— А вы,
кажется,
не разделяете общих чувств? — спрашивал ее набоб, улучив свободную минуту.
Заводы остались неосмотренными, да об этом теперь никто и
не заботился, даже сам генерал, который,
кажется, махнул на все рукой.
Поведение набоба доказывало это неопровержимейшим образом, потому что он держал себя с Лушей с утонченной вежливостью и,
кажется,
не знал, чем угодить этой взбалмошной девчонке, которая ничего
не хотела замечать.
Ее теперь больше всего беспокоило то, как взглянет на mesalliance Прейн: этот старый грешник больше всего,
кажется, заботится о себе и делает вид, что ничего
не видит и
не замечает.
— Но я ведь сам был на дупелиной охоте, — задумчиво говорил Платон Васильич. — Видел, как убили собаку, а потом все поехали обратно.
Кажется, больше ничего особенного
не случилось…
— Да, ничего… скверная, — отвечал Прейн, стараясь попасть в тон Луши. — Скажите, пожалуйста, мне
показалось давеча, что я встретил вас в обществе mademoiselle Эммы, вон в той аллее, направо, и мне
показалось, что вы гуляли с ней под руку и разговаривали о чем-то очень тихо. Конечно, это
не мое дело, но мне
показалось немного подозрительно: и время такое раннее для уединенных прогулок, и говорили вы тихо, и mademoiselle Эмма все оглядывалась по сторонам…
— Что такое? Как проститься? — ответила Луша,
не давая себе труда даже притвориться хорошенько. — Я,
кажется, еще покуда
не уезжаю, Раиса Павловна.
Раиса Павловна накинула на голову шаль, но медлила уходить, точно ожидая, что Луша ее остановит. Она,
кажется, никогда еще
не любила так эту девочку, как в эту минуту, когда она отвертывалась от нее совсем открыто,
не давая себе труда хотя сколько-нибудь замаскировать свою ненависть.
— Я
не могу обещать вам решительно, генерал, но употреблю с своей стороны все, что будет зависеть от меня, а за остальное
не ручаюсь… Хотя,
кажется, можно утвердительно сказать, что все шансы теперь на стороне Тетюева.
После своего неудачного свидания с «добрым гением» набоб чувствовал себя очень скверно. Он никому
не говорил ни слова, но каждую минуту боялся, что вот-вот эта сумасшедшая разболтает всем о своем подвиге, и тогда все пропало.
Показаться смешным для набоба было величайшим наказанием. Вот в это тяжелое время генерал и принялся расчищать почву для Тетюева, явившись к набобу с своим объемистым докладом.
— Нисколько… Если вы хотите
показаться смешным в глазах всех служащих, тогда
не слушайте меня и делайте по-своему. Что же мне-то за интерес надоедать вам?..
— Я тоже,
кажется, ничего
не понимаю… — в раздумье проговорил опешивший Тетюев. — По моему мнению… я… В самом деле, Альфред Осипыч, как же я-то: был назначен прием, я готовился, и вдруг…