Неточные совпадения
— О, помню, помню, царица Раиса! Дайте ручку
поцеловать… Да, да… Когда-то, давно-давно, Виталий Прозоров не только декламировал вам чужие стихи, но и сам парил для вас. Ха-ха… Получается даже каламбур: парил и парил. Так-с… Вся жизнь состоит из таких каламбуров! Тогда, помните эту весеннюю лунную ночь… мы катались по озеру вдвоем… Как теперь вижу все: пахло сиренями, где-то заливался соловей! вы
были молоды, полны сил, и судеб повинуясь закону…
Есть даже такие счастливцы, что ухитряются
целую жизнь пользоваться репутацией умных людей.
Целый день Родиона Антоныча
был испорчен: везде и все
было неладно, все не так, как раньше. Кофе
был пережарен, сливки пригорели; за обедом говядину подали пересушенную, даже сигара, и та сегодня как-то немного воняла, хотя Родион Антоныч постоянно курил сигары по шести рублей сотня.
Спорный юридический вопрос о правах посессионных владельцев на недра земли, в случае нахождения в них минеральных сокровищ, тоже
был выговорен уставной грамотой в пользу заводовладельца, так что мастеровые не могли
быть уверены, что у них не отберут для заводских
целей даже те усадебные клочки, которые им принадлежат по закону, но которые, по проекту уставной грамоты Родиона Антоныча, великодушно
были подарены им заводовладельцем.
Для него
было наслаждением по
целым часам наблюдать торопливую фабричную работу, которая кипела кругом.
Это доброе дело нехорошо
было только тем, что оно делалось с специальной
целью насолить Тетюеву: пусть он, проповедник гуманных начал и земского обновления, полюбуется, в лице Прасковьи Семеновны, тятенькиными поступками…
Если наконец генерал задался непременной
целью произвести на заводах необходимые финансовые реформы, то отчего до сих пор ни в заводоуправлении, ни Платону Васильевичу не
было решительно ничего известно?
Именно по этой дороге Лаптев и должен
был приехать, и Прасковья Семеновна терпеливо ждала его по
целым дням.
— Ах, не то, не то совсем, Эммочка… милая!.. — вскрикнула Аннинька, начиная
целовать подругу самыми отчаянными
поцелуями: на глазах у ней
были слезы. — Я так… мне хорошо.
Пока «малый двор» исключительно
был занят секретарем генерала Блинова, ежедневно прибывали новые гости: подкатил
целый обоз с кухней и поварами, потом приехало несколько подвод специально с гардеробом, затем конюшня и экипажи, наконец привалила охота.
— Ведь все они до последнего
есть каждый день хотят!.. — восклицал Родион Антоныч, ломая в отчаянии руки. — А тут еще нужно кормить двадцать пять лошадей и
целую свору собак… Извольте радоваться. Ох-хо-хо!..
— Пятнадцать троек! — думала вслух Раиса Павловна, перечитывая телеграмму. — Это
целая орда сюда валит. От Петербурга до Москвы сутки, от Москвы до Нижнего сутки, от Нижнего до Казани — двое, от Казани по Волге, потом по Каме и по Белой — трое суток… Итого, неделя ровно. Да от Белой до Кукарского завода двести тридцать верст — тоже сутки. Через восемь дней, следовательно, все
будут здесь. Слышите, Родион Антоныч?
Когда-то Летучий
был сановником, попечениям которого
был вверен
целый край, но колесо фортуны повернулось, и он очутился в приживалках у Лаптева, которого утешал своими анекдотами «из детской жизни».
— Когда я служил с артиллерийским парком на Кавказе, — рассказывал он, стараясь закрыть свою лысину протянутым из-за уха локоном, — вот где
было раздолье… Представьте себе: фазаны! Настоящие золотые фазаны, все равно как у нас курицы. Только там их
едят не так, как у нас. Вообще записной охотник не дотронется до свежей дичи, а мы убитых фазанов оставляли на
целую неделю на воздухе, а потом уж готовили… Получался необыкновенный букет!
Это
была целая карьера для «грозы кабанов».
Вершинин и Майзель сидели с самыми благочестивыми лицами, как те праведники, для которых разгневанный бог мог пощадить
целый город грешников. Они тоже намерены
были сопровождать своего повелителя по тернистому пути. Сарматов вполголоса рассказывал Летучему какой-то, вероятно, очень скоромный анекдот, потому что сановник морщил свой тонкий орлиный нос и улыбался плотоядной улыбкой, открывавшей гнилые зубы.
Даже вычищенные и смазанные машины, кажется,
были готовы приветливо улыбнуться, если бы в них
было устроено подходящее для такой
цели колесо или вал.
После рельсовой фабрики
были осмотрены кирпичные горны и молоты, пудлинговые печи, печи Мартена, или Мартына, как их окрестили рабочие; затем следовал
целый ряд еще новых печей: сберегающая топливо регенеративная печь Сименса, сварочные, литейные, отражательные, калильные и т. д.
В коротких словах генерал передал Прозорову значение своей миссии и те
цели, которых желательно
было достигнуть; причем он не скрыл, что его смущает и в чем он нуждается.
На подъезде картинно лежали два датских дога; на звонок из передней, как вспугнутый вальдшнеп, оторопело выбегал в серой официальной куртке дежурный лесообъездчик; на лестнице тянулся мягкий ковер; кабинет хозяина
был убран на охотничий манер, с
целым арсеналом оружия, с лосиными и оленьими рогами, с чучелами соколов и громадной медвежьей шкурой на полу.
И вместе с тем они чувствовали себя бессильными поодиночке и должны
были соединиться, чтобы добиться
цели.
Кожин слишком
был тяжел и по уму и по характеру, но это
был железный человек, когда добивался своей
цели; Семеныч
был мягче, податливее и часто мучился «сумлениями» и любил обходные пути, когда не находил прямой дороги.
Несколько раз доктор думал совсем отказаться от взятой на себя роли, тем более что во всем этом деле ему
было в чужом пиру похмелье; он даже раза два заходил к Майзелю с
целью покончить все одним ударом, но, как все бесхарактерные люди, терялся и откладывал тяжелое объяснение до следующего дня.
Главной
целью этих поездок
было кое-что подготовить генералу Блинову, который
будет собирать сведения от заводских контор по разным статьям.
Положение управителей на отведенных им заводах больше всего походило на положение удельных князьков древней Руси: здесь кипела вечная война из-за выгодных столов, составлялись остроумные комбинации и делались
целые походы, вроде того, который теперь устроен
был против Раисы Павловны.
Дождя не
было целую неделю, и зелень сильно «притомилась», как говорят мужики.
Набоб первым вошел в палатку, где на столе из свежерасколотых
елей красовалась «маленькая» охотничья закуска, то
есть целая батарея всевозможных бутылок и затем ряды тарелок, тарелочек и закрытых блюд с каким-то очень таинственным содержимым.
Для охотничьего утра набоб проснулся очень поздно, потому что вчера
целый день слишком много
пил и
ел...
С горя мы
пили целую ночь, потом дурачились, а конец вам известен.
В последнее время Братковский имел меньше времени для свиданий с Аннинькой, потому что в качестве секретаря генерала должен
был присутствовать на консультации, где вел журнал заседаний и докладывал протоколы генерала, а потом получил роль в новой пьесе, которую Сарматов ставил на домашней сцене. С секретарскими работами Аннинька мирилась; но чтобы ее «предмет» в качестве jeune premier [Первого любовника (фр.).] при всех на сцене
целовал Наташу Шестеркину, — это
было выше ее сил.
Этот ответ исказил добродушно-сосредоточенное лицо Прасковьи Семеновны; глаза у ней сверкнули чисто сумасшедшим гневом, и она обрушилась на директора театра
целым градом упреков и ругательств, а потом бросилась на него прямо с кулаками. Ее схватили и пытались успокоить, но все
было напрасно: Прасковья Семеновна отбивалась и долго оглашала театр своим криком, пока пароксизм бешенства не разрешился слезами.
Нет, мне не осталось даже и этого утешения, хотя я
была когда-то красива, не глупа и
целую жизнь работала — конечно, работала по-своему…
Были записки серьезные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие,
были записки с упреками и оскорблениями, с чувством собственного достоинства или уязвленного самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося ребенка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это
было целое море любви, в котором набоб не утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.
Прейн опять торжествовал. Благодаря своей политике он сумел заставить Лушу просить его о том, чего хотел сам и что подготовлял в течение месяца в интересах Раисы Павловны. Это
была двойная победа. Он
был уверен именно в таком обороте дела и соглашался с требованиями Луши, чтобы этим путем добиться своей
цели. Это
была единственная система, при помощи которой он мог вполне управлять капризной и взбалмошной девчонкой, хотевшей испытать на нем силу своего влияния.
— А не лучше ли
было бы рассмотреть этот доклад после, в Петербурге? — протестовал Евгений Константиныч при виде
целой дести исписанной бумаги. — Мы на досуге отлично разобрали бы все дело…
Растроганная и умиленная неожиданным успехом, Раиса Павловна на мгновение даже сделалась красивой женщиной, всего на одно мгновение лицо покрылось румянцем, глаза блестели, в движениях сказалось кокетство женщины, привыкшей
быть красивой. Но эта красота
была похожа на тот солнечный луч, который в серый осенний день на мгновение прокрадывается из-за бесконечных туч, чтобы в последний раз
поцеловать холоднеющую землю.
— Это наша общая
цель, генерал, и мы
будем работать в этом направлении, — ораторствовал Прейн, шагая по кабинету с заложенными за спину руками. — Нам нужно дорожить каждым хорошим человеком в таком громадном деле, и я беру на себя смелость обратить ваше особенное внимание, что нам прежде всего важно привлечь к этой работе освежающие элементы.
— Отлично, очень хорошо… Но это все еще в будущем, а теперь поговоримте о настоящем: у меня на первый раз
есть для вас маленькая дипломатическая миссия. Так, пустяки… Кстати, я говорил уже о вас генералу, и он согласен. Да… Так вот какое дело, Авдей Никитич… Собственно, это пустяки, но из пустяков складывается
целая жизнь. Я
буду с вами откровенен… Надеюсь, что вы не откажете мне?
Результаты приезда барина на заводы обнаружились скоро: вопрос об уставной грамоте решен в том смысле, что заводским мастеровым земельный надел совсем не нужен, даже вреден; благодаря трудам генерала Блинова
была воссоздана
целая система сокращений и сбережений на урезках заработной рабочей платы, на жалованье мелким служащим и на тех крохах благотворительности, которые признаны наукой вредными паллиативами; управители, поверенные и доверенные получили соответствующие увеличения своих окладов.