Неточные совпадения
А между тем она когда-то была очень и очень красива, по крайней мере, мужчины находили ее
такой,
чему она имела самые неопровержимые доказательства.
Схематически изобразить то,
что, например, творилось в иерархии Кукарских заводов, можно
так: представьте себе совершенно коническую гору, на вершине которой стоит сам заводовладелец Лаптев; снизу со всех сторон бегут, лезут и ползут сотни людей, толкая и обгоняя друг друга.
Нужно сказать вам,
что сам по себе Блинов, пожалуй, и не
так страшен, как может показаться, но он находится под влиянием одной особы, которая, кажется, предубеждена против вас и особенно против Сахарова.
Значит, можно
так рассуждать,
что вся поездка Евгения Константиныча есть дело тетюевских рук, а может быть, заодно с ним орудуют Вершинин и Майзель, на которых никогда нельзя надеяться: продадут…
Еще скажу я вам, Раиса Павловна,
что вы все-таки не опасайтесь: господь милостив!
—
Так узнайте! Ах, господи! господи! Непременно узнайте, и сегодня же!.. От этого все зависит: мы должны приготовиться. Странно,
что Прохор Сазоныч не постарался разузнать о ней… Вероятно, какая-нибудь столичная выжига.
— Ах, действительно… Как это мне не пришло в голову? Действительно,
чего лучше!
Так,
так… Вы сейчас же, Родион Антоныч, сходите к Прозорову и стороной все разузнайте от него. Ведь Прозоров болтун, и от него все на свете можно узнать… Отлично!..
— Да
так… Вы ведь знаете,
что Прозоров меня ненавидит…
Я еще понимаю
такую ошибку, потому
что когда-то сам имел несчастье увлечься
такой женщиной, как вы.
Есть даже
такие счастливцы,
что ухитряются целую жизнь пользоваться репутацией умных людей.
Что-нибудь да не
так, особенно если принять во внимание,
что генерал, по всем отзывам, человек умный и честный…
— С ним, конечно, едет Прейн, потом толпа молодежи… Превесело проведем все лето. Самый отличный случай для твоих первых триумфов!.. Да, мы им всем вскружим голову… У нас один бюст
чего стоит, плечи, шея… Да?.. Милочка, женщине
так мало дано от бога на этом свете,
что она своим малым должна распорядиться с величайшей осторожностью. Притом женщине ничего не прощают, особенно не прощают старости… Ведь
так… а?..
Тысячи безделушек валялись кругом без всякой цели и порядка, единственно потому только,
что их
так бросили или забыли: японские коробки и лакированные ящички, несколько китайских фарфоровых ваз, пустые бонбоньерки, те специально дамские безделушки, которыми Париж наводняет все магазины, футляры всевозможной величины, формы и назначения, флаконы с духами, целый арсенал принадлежностей косметики и т. д.
— Да, да… Все говорят об этом. Получено какое-то письмо. Я нарочно зашел к тебе узнать,
что это
такое?..
—
Что же тут особенного: едет —
так едет! — жидким тенориком заметил доктор, поправляя свою нечесаную гриву.
— Что-нибудь да не
так, — усомнился Горемыкин.
— Да
так… Скажу вам на ушко,
что всю эту штуку я придумал — и только! Ха-ха!.. Пусть их поворочают мозгами…
— В
таком случае, я могу вас уверить,
что Лаптев действительно едет сюда. Я это знаю из самых наидостовернейших источников…
— Вы, конечно, знаете, какую борьбу ведет земство с заводоуправлением вот уже который год, — торопливо заговорил Тетюев. — Приезд Лаптева в этом случае имеет для нас только то значение,
что мы окончательно выясним наши взаимные отношения. Чтобы нанести противнику окончательное поражение, прежде всего необходимо понять его планы. Мы
так и сделаем. Я поклялся сломить заводоуправление в его нынешнем составе и добьюсь своей цели.
— Знаете,
такие оригинальные музыкальные фразы попадаются,
что бьешься-бьешься над ними…
В сущности, Прозоров не понимал Тетюева: и умный он был человек, этот Авдей Никитич, и образование приличное получил, и хорошие слова умел говорить, и благородной энергией постоянно задыхался, а все-таки, если его разобрать,
так черт его знает,
что это был за человек…
— Вот
что, — прибавил он. — Соловья музыкой будущего не кормят…
Так? Адмиральский час на дворе, и пора закусить.
— Да
что вам дался этот генерал Блинов? — закончил Прозоров уже пьяным языком. — Блинов… хе-хе!.. это великий человек на малые дела… Да!.. Это… Да ну, черт с ним совсем! А все-таки какое странное совпадение обстоятельств: и женщина в голубых одеждах приходила утру глубоку… Да!.. Чер-рт побери… Знает кошка, чье мясо съела. А мне плевать.
— А
что, Лукреция, Яшка Кормилицын все еще ухаживает за тобой? Ах, бисов сын! Ну, да ничего, дело житейское, а он парень хороший — как раз под дамское седло годится. А все-таки враг горами качает...
Что-то
такое новое, хорошее, еще не испытанное проснулось у ней в груди, не в душе, а именно — в груди, где теперь вставала с страшной силой жгучая потребность не того,
что зовут любовью, а более сильное и могучее чувство…
В Луше,
таким образом, для Раисы Павловны сосредоточивались и подавленная жажда неудовлетворенного чувства и чисто материнские отношения, каких она совсем не испытала, потому
что не имела детей.
Он был
так удручен волновавшими его мыслями,
что даже не замечал попадавшихся навстречу знакомых служащих и снимавших шляпы рабочих.
Стеклянная старинная чернильница с гусиными перьями — Родион Антоныч не признавал стальных — говорила о той патриархальности, когда добрые люди всякой писаной бумаги, если только она не относилась к чему-нибудь божественному, боялись, как огня, и боялись не без основания, потому
что из
таких чернильниц много вылилось всяких зол и напастей.
Оно бы в лучшем виде, потому как там течь и всякое прочее!» Глядишь, крыша и выкрашена даром, да ещё нужный же человек и благодарит,
что ему позволили испытать
такое удовольствие.
При одной мысли о
такой возможности Родиона Антоныча прошибал холодный пот, хотя в душе он считал себя бессребреником,
что выводилось, впрочем, сравнительно: другие-то разве
так рвали, да сходило с рук!
Недалеко ходить, взять хоть того же старика Тетюева: уж у него-то был не дом — чаша полная, — а
что осталось? —
так, пустяки разные: стены да мебелишка сборная.
—
Что же, я ограбил кого? украл? — спрашивал он самого себя и нигде не находил обвиняющих ответов. — Если бы украсть — разве я стал бы руки марать о
такие пустяки?.. Уж украсть
так украсть, а то… Ах ты, господи, господи!.. Потом да кровью все наживал, а теперь вот под грозу попал.
Видит Родион Антоныч,
что ходит он по болоту и копает носом вязкую тепловатую тину, и
так ему хорошо: в воздухе парит, над ним густая осока колышется, всякая болотная мошка гудит-гудит…
Случалось нередко
так,
что приказчики попадали «в гору», то есть в железный рудник,
что тогда считалось равносильным каторге.
Нынче уже мало
так пишут,
что зависит, может быть, оттого,
что стальным пером нельзя достичь
такого каллиграфического искусства, как гусиным, а может быть, и оттого,
что нынче меньше стали ценить один красивый почерк.
Но здесь же Сахаров и получил первый жестокий урок за свое излишнее усердие: чтобы выслужиться, он принялся нажимать на рабочих и довел их до того,
что в одну темную осеннюю ночь его
так поучили,
что он пролежал в больнице целый месяц.
— Ну, вот так-то лучше: все люди — все человеки. Мало ли я
что вижу, а другой раз и смолчу. Так-то…
Этот урок глубоко запал в душу Родиона Антоныча,
так что он к концу крепостного права, по рецепту Тетюева, добился совершенно самостоятельного поста при отправке металлов по реке Межевой. Это было — тепленькое местечко, где рвали крупные куши, но Сахаров не зарывался, а тянул свою линию год за годом, помаленьку обгоняя всех своих товарищей и сверстников.
Сахаров отказался от
такой чести, — раз — потому,
что караванное дело по части безгрешных доходов было выгоднее, а второе — потому,
что не хотел хоронить себя где-нибудь в Мельковском заводе.
Может быть, Прейн
так и уехал бы в Петербург с пустыми руками, а Тетюев остался бы опять царствовать на заводах, но нашелся маленький служащий, который научил,
что нужно было сделать.
Даже сомнительные статьи, которые, кажется, трудно было обойти, были
так неясно редактированы и опутаны
такими хитросплетенными условиями,
что можно было только удивляться великой творческой силе приказного крючкотворства.
Во-первых, по этой уставной грамоте совсем не было указано сельских работников, которым землевладелец обязан был выделить крестьянский надел,
так что в мастеровые попали все крестьяне тех деревень, какие находились в округе Кукарских заводов.
Так что в результате на стороне заводовладельца оставались все выгоды, даже был оговорен оброк за пользование покосами и выгонами с тех мастеровых, которые почему-либо не находятся на заводской работе.
Спорный юридический вопрос о правах посессионных владельцев на недра земли, в случае нахождения в них минеральных сокровищ, тоже был выговорен уставной грамотой в пользу заводовладельца,
так что мастеровые не могли быть уверены,
что у них не отберут для заводских целей даже те усадебные клочки, которые им принадлежат по закону, но которые, по проекту уставной грамоты Родиона Антоныча, великодушно были подарены им заводовладельцем.
Он
так сросся душой и телом с крепостными порядками,
что не мог помириться ни с
чем новым, даже ради той сторицы, какую теперь получил.
Первым
таким делом было то,
что несколько обществ, в том числе и Кукарское, не захотели принять составленной им уставной грамоты, несмотря ни на какие увещания, внушения и даже угрозы.
— Как хотите,
так и делайте… Если хлопоты будут стоить столько же, сколько теперь приходится налогов, то заводам лучше же платить за хлопоты,
чем этому земству! Вы понимаете меня?
Что они
такое были сами по себе?
Это обстоятельство ее не особенно огорчило, потому
что она бывала и не в
таких переделках и выходила суха из воды.
Стороны взаимно наблюдали друг друга, и Родиона Антоныча повергло в немалое смущение то обстоятельство,
что Раиса Павловна, даже ввиду
таких критических обстоятельств, решительно ничего не делает, а проводит все время с Лушей, которую баловала и за которой ухаживала с необыкновенным приливом нежности. К довершению всех бед черные тараканы поползли из дома Родиона Антоныча, точно эта тварь предчувствовала надвигавшуюся грозу.