Для воодушевления он несколько раз пробовал было затянуть: «Твоя победительная десница», но ничего не выходило, и он неровно начинал шагать по зале, поправляя
ногами ковры и пробуя произвести некоторую симметрию в цветочных горшках.
Его небольшая тощая фигурка представлялась издали таким же грязным пятном, как валявшийся под его
ногами ковер, с той разницей, что второе пятно помещалось в ободранном кресле.
Елена, вся в слезах, уже садилась в повозку; Инсаров заботливо покрывал ее
ноги ковром; Шубин, Берсенев, хозяин, его жена, дочка с неизбежным платком на голове, дворник, посторонний мастеровой в полосатом халате — все стояли у крыльца, как вдруг на двор влетели богатые сани, запряженные лихим рысаком, и из саней, стряхивая снег с воротника шинели, выскочил Николай Артемьевич.
И действительно, граф к вечеру мог уже переехать в карете к себе, а через два дня был на ногах по-прежнему молодцом и уже не застал Рогожина в доме тещи. Дон-Кихот был выслан из Петербурга в тот же день, как он уронил графа, потянув из-под его
ног ковер. Княгиня наскоро призвала его и сказала:
Неточные совпадения
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову, и она вся сгибалась и падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его
ногам; она упала бы на
ковер, если б он не держал ее.
Сквозь зеленые ветви молодых берез просвечивало солнце и бросало на узоры
ковра, на мои
ноги и даже на плешивую вспотевшую голову Гаврилы круглые колеблющиеся просветы.
— Прошу не шутить, — посоветовал жандарм, дергая
ногою, — репеек его шпоры задел за
ковер под креслом, Климу захотелось сказать об этом офицеру, но он промолчал, опасаясь, что Иноков поймет вежливость как угодливость. Клим подумал, что, если б Инокова не было, он вел бы себя как-то иначе. Иноков вообще стеснял, даже возникало опасение, что грубоватые его шуточки могут как-то осложнить происходящее.
Проходя шагах в двадцати от Дьякона, он посмотрел на него из-под очков, — старик, подогнув
ноги, лежал на красном, изорванном
ковре; издали лоскутья
ковра казались толстыми, пышными.
Ногою в зеленой сафьяновой туфле она безжалостно затолкала под стол книги, свалившиеся на пол, сдвинула вещи со стола на один его край, к занавешенному темной тканью окну, делая все это очень быстро. Клим сел на кушетку, присматриваясь. Углы комнаты были сглажены драпировками, треть ее отделялась китайской ширмой, из-за ширмы был виден кусок кровати, окно в
ногах ее занавешено толстым
ковром тускло красного цвета, такой же
ковер покрывал пол. Теплый воздух комнаты густо напитан духами.