Неточные совпадения
Обеденный стол
был накрыт синей пестрядевой скатертью; все
ели из одной
чашки деревянными ложками.
А между тем у Гордея Евстратыча
из этого заурядного проявления вседневной жизни составлялась настоящая церемония: во-первых, девка Маланья
была обязана подавать самовар
из секунды в секунду в известное время — утром в шесть часов и вечером в пять; во-вторых, все члены семьи должны
были собираться за чайным столом; в-третьих, каждый
пил из своей
чашки, а Гордей Евстратыч
из батюшкова стакана; в-четвертых, порядок разливания чая, количество выпитых
чашек, смотря по временам года и по значениям постных или скоромных дней, крепость и температура чая — все
было раз и навсегда установлено, и никто не смел выходить
из батюшкова устава.
— А ты налаживай прудок скорее, — поучал Маркушка, когда Гордей Евстратыч завертывал к нему. — Ночью-то вода даром уходит, а тут она вся у тебя в прудке, как в
чашке… А потом эти все конные приводы беспременно брось, Гордей Евстратыч, а налаживай паровую машину: она тебе и воду
будет откачивать
из шахты, и руду поднимать, и толочь скварец… не слугу себе поставишь, а угодницу.
«Это всё само собой, — думали они, — и интересного и важного в этом ничего нет, потому что это всегда было и будет. И всегда всё одно и то же. Об этом нам думать нечего, это готово; а нам хочется выдумать что-нибудь свое и новенькое. Вот мы выдумали в чашку положить малину и жарить ее на свечке, а молоко лить фонтаном прямо в рот друг другу. Это весело и ново, и ничего не хуже, чем
пить из чашек».
Чистота в избах была удивительная. Освещение — лучина в светце. По вечерам женщины сидят на лавках, прядут «куделю» и поют духовные стихи. Посуда своей работы, деревянная и глиняная. Но чашка и ложка была у каждого своя, и если кто-нибудь посторонний, не их веры,
поел из чашки или попил от ковша, то она считалась поганой, «обмирщенной» и пряталась отдельно.
Бедной собачонке было всего недели три, глаза у ней прорезались недавно; один глаз даже казался немножко больше другого; она еще не умела
пить из чашки и только дрожала и щурилась.
Неточные совпадения
И Левину вспомнилась недавняя сцена с Долли и ее детьми. Дети, оставшись одни, стали жарить малину на свечах и лить молоко фонтаном в рот. Мать, застав их на деле, при Левине стала внушать им, какого труда стоит большим то, что они разрушают, и то, что труд этот делается для них, что если они
будут бить
чашки, то им не
из чего
будет пить чай, а если
будут разливать молоко, то им нечего
будет есть, и они умрут с голоду.
После обеда Сергей Иванович сел со своею
чашкой кофе у окна в гостиной, продолжая начатый разговор с братом и поглядывая на дверь,
из которой должны
были выйти дети, собиравшиеся за грибами.
Держа в руке чубук и прихлебывая
из чашки, он
был очень хорош для живописца, не любящего страх господ прилизанных и завитых, подобно цирюльным вывескам, или выстриженных под гребенку.
Девочка говорила не умолкая; кое-как можно
было угадать
из всех этих рассказов, что это нелюбимый ребенок, которого мать, какая-нибудь вечно пьяная кухарка, вероятно
из здешней же гостиницы, заколотила и запугала; что девочка разбила мамашину
чашку и что до того испугалась, что сбежала еще с вечера; долго, вероятно, скрывалась где-нибудь на дворе, под дождем, наконец пробралась сюда, спряталась за шкафом и просидела здесь в углу всю ночь, плача, дрожа от сырости, от темноты и от страха, что ее теперь больно за все это прибьют.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла
из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала
чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе меду в
чашку (она находила, что
пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым голосом: