Неточные совпадения
Существование Алешки Пазухина не было тайной ни для кого в семье,
хотя об этом никто не
говорил ни слова: парень был подходящий, хорошей «природы», как
говорила про себя степенная Татьяна Власьевна.
— Порфир Порфирыч, ваше высокоблагородие, —
говорила Татьяна Власьевна, схватывая его благородие в тот самый момент, когда он только что
хотел обнять Нюшу за талию. — Так нельзя, ваше высокоблагородие… У нас не такие порядки, чтобы чужим мужчинам на девичью половину ходить…
— Ну, ежели он не
хочет, так бог с ним, —
говорил старик Колобов, когда сидел у Пятовых. — Погордиться
захотел перед роденькой-то.
Бойкая и красивая, с светло-русой головкой и могучей грудью, эта девушка изнывала под напором жизненных сил, она дурачилась и бесилась, как
говорила Татьяна Власьевна, не зная устали,
хотя сердце у ней было доброе и отходчивое.
В конце этого психологического процесса Маркушка настолько сросся с своей идеей, что существовал только ею и для нее. Он это сам сознавал,
хотя никому не
говорил ни слова. Удивление окружавших, что Маркушка так долго тянет, иногда даже смешило и забавляло его, и он смотрел на всех как на детей, которые не в состоянии никогда понять его.
— Вот что, братцы, вы завтра робить не ходите… —
говорил Маркушка. — Я
хочу беспременно поглядеть на Смородинку… так вы меня туда и снесите.
— Ну, Нюша, будет дурить, —
говорил ей Гордей Евстратыч под веселую руку. —
Хочу тебя уважить: как поеду в город — заказывай себе шелковое платье с хвостом… Как дамы носят.
— Чего вам смотреть на старика-то, —
говорил Пятов своим новым приятелям, — он в город закатится — там твори чего
хочешь, а вы здесь киснете на прииске, как старые девки… Я вам такую про него штуку скажу, что только ахнете: любовницу себе завел… Вот сейчас провалиться — правда!.. Мне Варька шабалинская сама сказывала. Я ведь к ней постоянно хожу, когда Вукола дома нет…
— Ну, Ариша, так вот в чем дело-то, — заговорил Гордей Евстратыч, тяжело переводя дух. — Мамынька мне все рассказала, что у нас делается в дому. Ежели бы раньше не таили ничего, тогда бы ничего и не было… Так ведь? Вот я с тобой и
хочу поговорить, потому как я тебя всегда любил… Да-а. Одно тебе скажу: никого ты не слушай, окромя меня, и все будет лучше писаного. А что там про мужа болтают — все это вздор… Напрасно только расстраивают.
Какие-то, господь их знает, шаромыжники не шаромыжники, а в том же роде,
хотя Гордей Евстратыч и
говорит, что это и есть самая настоящая компания и все эти господа всё нужный народ.
— Помните, Гордей Евстратыч, как вы мне тогда сказали про великое слово о Нюше… Вот я
хочу поговорить с вами о нем. Зачем вы ее губите, Гордей Евстратыч? Посмотрите, что из нее сталось в полгода: кукла какая-то, а не живой человек… Ежели еще так полгода пройдет, так, пожалуй, к весне и совсем она ноги протянет. Я это не к тому
говорю, чтобы мне самой очень нравился Алексей… Я и раньше смеялась над Нюшей, ну, оно вышло вон как. Если он ей нравится, так…
— Феня… пожалей старика, который ползает перед тобой на коленях… — молил Гордей Евстратыч страстным задыхавшимся шепотом, хватая себя за горло, точно его что душило. — Погоди… не
говори никому ни слова… Не
хотел тебя обижать, Феня… прости старика!
— Бабушка Татьяна мне прямо тогда сказала, что она меня не благословляет… — пускала Феня в ход свой последний, самый сильный аргумент. — А я против ее воли не могу идти, потому что считаю бабушку Татьяну второй матерью. Она худу не научит, Алена Евстратьевна. Недаром она вон как разнемоглась с горя… Нет, нет, и не
говорите лучше. Я и слышать ничего не
хочу!
— Да… А вот в этой самой водке богатство сидит, верное богатство, как дважды два четыре. Не чета вашему золоту… Вот и дельце, о котором я
хотел с вами
поговорить.
— Ну, помиримся, Ариша, —
говорил он. — Да иди ко мне, не бойся: не кусаюсь… Не
хочешь?.. Не любишь?.. Ха-ха… Постой, змея, ты от меня все равно не уйдешь!
За столом самый набольший почти ничего не
говорил, а только слушал Мосея Мосеича, да и слушал-то по-мышиному: насторожит уши и глядит прямо в рот к Мосеичу, точно вскочить туда
хочет.
Крискента спрашивали об этом щекотливом обстоятельстве, он, застегивая и расстегивая пуговицы своего подрясника, выражался очень уклончиво и
говорил больше о том, что Гордей Евстратыч по церкви отсчитался начисто,
хотя конечно, и т. д.
— А ты, бабушка, в самом деле не больно тово… не шеперься, — заявил с своей стороны Михалко, не желая показать себя трусом пред улыбавшимся приятелем. — Мы насчет денег пришли, тятенька которые оставил… Да! Уж ты как
хочешь, а деньги подавай. Верно тебе
говорю…
Действительно, Нюша думала именно так, как
говорил Зотушка,
хотя боялась в этом признаться даже самой себе и теперь невольно покраснела, как пойманная. Но Зотушка сделал вид, что ничего не замечает, и затянул своего убогого Лазаря, который, покрытый струпьями, лежал у дверей ликовавшего в своих палатах богача.
О печальной жизни Нюши Зотушка, конечно, знал давно,
хотя об этом и не
говорил никому.
— Я ведь тоже с тобой давно
хочу поговорить, Зотей Евстратыч, и, кажется, мы столкуемся… Не насчет ли капиталов Гордея Евстратыча?
Эффект, производимый речами княгини Мягкой, всегда был одинаков, и секрет производимого ею эффекта состоял в том, что она
говорила хотя и не совсем кстати, как теперь, но простые вещи, имеющие смысл. В обществе, где она жила, такие слова производили действие самой остроумной шутки. Княгиня Мягкая не могла понять, отчего это так действовало, но знала, что это так действовало, и пользовалась этим.
— Господи! А я думала, он опять
говорить хочет, — нервозно воскликнула Грушенька. — Слышишь, Митя, — настойчиво прибавила она, — больше не вскакивай, а что шампанского привез, так это славно. Я сама пить буду, а наливки я терпеть не могу. А лучше всего, что сам прикатил, а то скучища… Да ты кутить, что ли, приехал опять? Да спрячь деньги-то в карман! Откуда столько достал?
Неточные совпадения
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она
хотела», — и так, право, обрадовалась, что не могла
говорить.
Анна Андреевна. Цветное!.. Право,
говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что я
хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя
хотят повесить.
Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно; довольно сурьёзен; несколько даже резонёр;
говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало.
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и
говорил, что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не
хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.