Неточные совпадения
— Плачет о нас с тобой острог-то, Андрон Евстратыч… Все там
будем, сколько ни прыгаем. Ну, да это наплевать… Ах, Андрон Евстратыч!.. Разве Ястребов вор? Воры-то — ваша балчуговская
компания, которая народ сосет, воры — инженеры, канцелярские крысы вроде тебя, а я хлеб даю народу… Компания-то полуторых рублей не дает
за золотник, а я все три целковых.
Это
была, во всяком случае, оригинальная
компания: отставной казенный палач, шваль Мыльников и Окся. Как ухищрялся добывать Мыльников пропитание на всех троих, трудно сказать; но пропитание, хотя и довольно скудное, все-таки добывалось. В котелке Окся варила картошку, а потом являлся ржаной хлеб. Палач Никитушка, когда
был трезвый, почти не разговаривал ни с кем — уставит свои оловянные глаза и молчит.
Поест, выкурит трубку и опять
за работу. Мыльников часто приставал к нему с разными пустыми разговорами.
— Итак… с дорожки, господа! — сказал Ежов, наливая три рюмки. — Дерзайте, людие божии! И я
выпью за компанию, тридцать три моментально. Ну-с, будемте здоровы…
Неточные совпадения
Кроме того, что этот «деловой и серьезный» человек слишком уж резко не гармонировал со всею
компанией, кроме того, видно
было, что он
за чем-то важным пришел, что, вероятно, какая-нибудь необыкновенная причина могла привлечь его в такую
компанию и что, стало
быть, сейчас что-то случится, что-то
будет.
За нищету даже и не палкой выгоняют, а метлой выметают из
компании человеческой, чтобы тем оскорбительнее
было; и справедливо, ибо в нищете я первый сам готов оскорблять себя.
Илья Ильич, не подозревая ничего,
пил на другой день смородинную водку, закусывал отличной семгой, кушал любимые потроха и белого свежего рябчика. Агафья Матвеевна с детьми
поела людских щей и каши и только
за компанию с Ильей Ильичом
выпила две чашки кофе.
Накрыли столы. Для полномочных и церемониймейстера в гостиной адмиральской каюты.
За другим столом сидел адмирал и трое нас. В столовой посадили одиннадцать человек свиты полномочных и еще десять человек в кают-компании. Для караула отведено
было место в батарейной палубе.
— А Пуцилло-Маляхинский?.. Поверьте, что я не умру, пока не сломлю его. Я систематически доконаю его, я
буду следить по его пятам, как тень… Когда эта
компания распадется, тогда, пожалуй, я не отвечаю
за себя: мне
будет нечего больше делать, как только протянуть ноги. Я это замечал: больной человек, измученный, кажется, места в нем живого нет, а все скрипит да еще работает
за десятерых, воз везет. А как отняли у него дело — и свалился, как сгнивший столб.