Неточные совпадения
Кишкин смотрел на оборванную кучку старателей с невольным сожалением: совсем заморился народ. Рвань какая-то, особенно
бабы, которые точно сделаны были из тряпиц. У мужиков лица испитые, озлобленные. Непокрытая приисковая
голь глядела из каждой прорехи. Пока Зыков был занят доводкой, Кишкин подошел к рябому старику с большим горбатым носом.
В сущности,
бабы были правы, потому что у Прокопия с Яшей действительно велись любовные тайные переговоры о вольном золоте. У безответного зыковского зятя все сильнее въедалась в
голову мысль о том, как бы уйти с фабрики на вольную работу. Он вынашивал свою мечту с упорством всех мягких натур и затаился даже от жены. Вся сцена закончилась тем, что мужики бежали с поля битвы самым постыдным образом и как-то сами собой очутились в кабаке Ермошки.
Заголосили
бабы от привезенной Тарасом новости, как не голосят над покойниками, а Кожин уронил
голову на стол, как зарезанный.
Мужики стояли молча, обнажив лысые, лохматые и жирно смазанные маслом головы, а под разноцветно ситцевыми
головами баб невидимым дымом вздымался тихонько рыдающий шепоток молитв.
На стенах в гостиной у Грушиной висели картинки, закрытые плотно кисеею. Впрочем, неприличного в них ничего не было. Когда Грушина подымала, с лукавою и нескромною усмешечкою, кисейные занавесочки, гости любовались
голыми бабами, написанными плохо.
Уснул на полу. Мне подостлали какое-то тряпье, под
голову баба дала свернутую шубку, от которой пахло керосином. Я долго не спал и проснулся, когда уже рассвело и на шестке кипятили чугунок для чая.
Головы баб, девок и ткачей всех возможных возрастов высовывались отовсюду: красные и синие платки, черные, рыжие затылки и бороды, бледные лица, розовые и белые рубашки пестрели в глазах, как стекла калейдоскопа, который стали бы вертеть против свечки.
— Ахти-х-ти-х, — заскулила и закачала
головой баба в платке, — ведь это что ж такое? Прогневался Господь, истинное слово! Да неужто ж сдохла?
Неточные совпадения
Он пил, а
баба с вилами, // Задравши кверху
голову, // Глядела на него.
Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на
голове колпак, какой носят деревенские дворовые
бабы, только один голос показался ему несколько сиплым для женщины.
— Слышь, мужика Кошкарев барин одел, говорят, как немца: поодаль и не распознаешь, — выступает по-журавлиному, как немец. И на
бабе не то чтобы платок, как бывает, пирогом или кокошник на
голове, а немецкий капор такой, как немки ходят, знашь, в капорах, — так капор называется, знашь, капор. Немецкий такой капор.
Староста, в сапогах и армяке внакидку, с бирками в руке, издалека заметив папа, снял свою поярковую шляпу, утирал рыжую
голову и бороду полотенцем и покрикивал на
баб.
— С тобою
баба! Ей, отдеру тебя, вставши, на все бока! Не доведут тебя
бабы к добру! — Сказавши это, он оперся
головою на локоть и стал пристально рассматривать закутанную в покрывало татарку.