Неточные совпадения
—
Кто тебя не знает, Андрон Евстратыч… Прежде-то шапку ломали перед тобой,
как перед барином. Светленько, говорю, прежде-то жил…
— Ты это что за модель выдумал… а?! — грозно встретил Родион Потапыч непокорное детище. —
Кто в дому хозяин?..
Какие ты слова сейчас выражал отцу? С
кем связался-то?.. Ну, чего березовым пнем уставился?
Кто такой этот генерал Мансветов, откуда он взялся,
какими путями он вложился в такое громадное дело — едва ли знал и сам главный управляющий Карачунский.
Он знал свой завод и Фотьянку
как свои пять пальцев:
кто захудал из мужиков,
кто справился,
кто ни шатко ни валко живет.
Совещания составлявшейся компании не представляли тайны ни для
кого, потому что о Мутяшке давно уже говорили
как о золотом дне, и все мечтали захватить там местечко,
как только объявится Кедровская дача свободной.
Ровно через неделю Кожин разыскал, где была спрятана Феня, и верхом приехал в Фотьянку. Сначала, для отвода глаз, он завернул в кабак, будто собирается золото искать в Кедровской даче. Поговорил он кое с
кем из мужиков, а потом послал за Петром Васильичем. Тот не заставил себя ждать и,
как увидел Кожина, сразу смекнул, в чем дело. Чтобы не выдать себя, Петр Васильич с час ломал комедию и сговаривался с Кожиным о золоте.
— Что мы, разве невольники
какие для твоего Родиона-то Потапыча? — выкрикивал Петр Васильич. — Ему хорошо, так и другим тоже надо…
Как собака лежит на сене: сам не ест и другим не дает. Продался конпании и знать ничего не хочет… Захудал народ вконец, взять хоть нашу Фотьянку, а
кто цены-то ставит? У него лишнего гроша никто еще не заработал…
— А ты видел,
как я его скупаю? Вот то-то и есть… Все кричат про меня, что скупаю чужое золото, а никто не видал. Значит,
кто поумнее, так тот и промолчал бы.
Это перерождение произошло всего в несколько недель, и баушка Лукерья отлично изучила,
кто, когда и сколько дает и
как лучше взять.
— Нет так!.. — ответил Кожин. — Известно,
какие горничные у Карачунского… Днем горничная, а ночью сударка. А
кто ее довел до этого? Вы довели… вы!.. Феня, моя голубка… родная… Что ты сделала над собой?..
Это была, во всяком случае, оригинальная компания: отставной казенный палач, шваль Мыльников и Окся.
Как ухищрялся добывать Мыльников пропитание на всех троих, трудно сказать; но пропитание, хотя и довольно скудное, все-таки добывалось. В котелке Окся варила картошку, а потом являлся ржаной хлеб. Палач Никитушка, когда был трезвый, почти не разговаривал ни с
кем — уставит свои оловянные глаза и молчит. Поест, выкурит трубку и опять за работу. Мыльников часто приставал к нему с разными пустыми разговорами.
—
Кто это тебе сказал? — воспрянул духом Мыльников, раздумье с него соскочило
как с гуся вода. — Ну нет, брат… Не таковский человек Тарас Мыльников, чтобы от богачества отказался. Эй, Окся, айда в дудку…
— Вот я тебя! — кричал он, бросая сверху
комья мерзлой глины. — Я тебя выучу,
как родителя слушать… То-то наказал Господь-батюшка дурой неотесанной!.. Хоть пополам разорвись…
— Так он тебя в дудку запятил? То-то безголовый мужичонка…
Кто же баб в шахту посылает: такого закону нет. Ну и дурак этот Тарас…
Как ты к нему-то попала? Фотьянская, видно?
— Марьюшка, а
кто хозяин в дому? А? А Ястребова я распатроню!.. Я ему по-ка-жу-у… Я, брат, Марья, с горя маненько выпил. Тоже обидно: вон
какое богачество дураку Мыльникову привалило. Чем я его хуже?..
Марья терпеливо выслушала ворчанье и попреки старухи, а сама думала только одно:
как это баушка не поймет, что если молодые девки выскакивают замуж без хлопот, так ей надо самой позаботиться о своей голове. Не на
кого больше-то надеяться… Голова у Марьи так и кружилась, даже дух захватывало. Не из важных женихов машинист Семеныч, а все-таки мужчина… Хорошо баушке Лукерье теперь бобы-то разводить, когда свой век изжила… Тятенька Родион Потапыч такой же: только про себя и знают.
Мысль о деньгах засела в голове Кишкина еще на Мутяшке, когда он обдумал весь план,
как освободиться от своих компаньонов, а главное, от Кожина, которому необходимо было заплатить деньги в первую голову. С этой мыслью Кишкин ехал до самой Фотьянки, перебирая в уме всех знакомых, у
кого можно было бы перехватить на такой случай. Таких знакомых не оказалось, кроме все того же секретаря Ильи Федотыча.
— Хорошее дело, кабы двадцать лет назад оно вышло… — ядовито заметил великий делец, прищуривая один глаз. — Досталась кость собаке, когда собака съела все зубы. Да вот еще посмотрим,
кто будет расхлебывать твою кашу, Андрон Евстратыч: обнес всех натощак, а
как теперь сытый-то будешь повыше усов есть. Одним словом, в самый раз.
Наташку дорогой взяло раздумье относительно надоедавшего ей старика, но Марья и тут сумела ее успокоить, а
кому же верить,
как не Марье.
Иногда приедет какая-нибудь Наталья Фаддеевна гостить на неделю, на две. Сначала старухи переберут весь околоток,
кто как живет, кто что делает; они проникнут не только в семейный быт, в закулисную жизнь, но в сокровенные помыслы и намерения каждого, влезут в душу, побранят, обсудят недостойных, всего более неверных мужей, потом пересчитают разные случаи: именины, крестины, родины, кто чем угощал, кого звал, кого нет.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул!
какого туману напустил! разбери
кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают, что такое значит «прикажете принять».
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом
каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда
кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький —
как его узнаешь,
кто он?
Городничий. Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право,
как подумаешь, Анна Андреевна,
какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, черт побери! Постой же, теперь же я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй,
кто там?