Неточные совпадения
Первое дыхание весны всех так и подмывало. Очухавшийся Мыльников только чесал затылок, соображая, сколько стравил за зиму денег по кабакам… Теперь можно было бы в
лучшем виде свои работы открыть в Кедровской даче и получать там за золото полную цену. Все равно
на жилку
надеяться долго нельзя: много продержится до осени, ежели продержится.
Париж я полюбил. Он тогда не был так шумен и громаден, как теперь, но милее, наряднее, гораздо чище, с некоторым аристократическим пошибом. И то, что тогда мыслило и чувствовало с более серьезными запросами,
надеялось на лучшие времена. Было в воздухе нечто, что потом, при Третьей республике, утратилось, когда настало царство довольной массы, более грубой погони за деньгами, тщеславием и чувственными утехами.
— И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой), бывает или смертельна сейчас же, или напротив очень легкая, — говорил Николай. — Надо
надеяться на лучшее, и я уверен…
Неточные совпадения
До первых чисел июля все шло самым
лучшим образом. Перепадали дожди, и притом такие тихие, теплые и благовременные, что все растущее с неимоверною быстротой поднималось в росте, наливалось и зрело, словно волшебством двинутое из недр земли. Но потом началась жара и сухмень, что также было весьма благоприятно, потому что наступала рабочая пора. Граждане радовались,
надеялись на обильный урожай и спешили с работами.
— Одного живота, по навету злых людей, лишились, — продолжал дьякон, — и, нимало не унывая, а, напротив, более
надеясь на божественный промысел, приобрели себе другого, нисколько не худшего, а, почитай, даже что и
лучшего… потому…
—
На свое место: я еще не кончил! — холодно сказал Петр Иваныч. — Третьего и
лучшего друга,
надеюсь, назовешь сам…
— Но
надеюсь, что он не будет иметь ни малейшего влияния
на мою просьбу, — опять подхватила Юлия Михайловна, — я
надеюсь, что вы, невзирая
на эту несчастную неприятность, о которой я не имею до сих пор понятия, не обманете наших
лучших ожиданий и не лишите нас наслаждения услышать ваше чтение
на литературном утре.
Однако привычка сдерживать и умерять в себе гневливость, присутствия которой в душе Егор Егорыч не любил и боялся больше всего, хотя и подпадал ей беспрестанно, восторжествовала
на этот раз, и он ограничился тем, что, не
надеясь долго совладеть с собою, счел за
лучшее прекратить свой визит и начал сухо раскланиваться.