Неточные совпадения
— Ишь, лакомый какой… Привык к баловству-то, когда
на казенных
харчах жир нагуливал.
— По рублю шести гривен, Андрон Евстратыч. Обидная наша работа.
На харчи не заробишь, а что одежи износим, что обуя, это уж свое. Прямо — крохи…
Мужики складывались в артели, закупали
харчи, готовили снасть, чтобы работать старателями
на новых вольных промыслах.
— Не Ермошка, так другой выищется…
На Фотьянке теперь народу видимо-невидимо, точно праздник. Все фотьянские бабы лопатами деньги гребут: и постой держат, и
харчи продают, и обшивают приисковых. За одно лето сколько новых изб поставили. Всех вольное-то золото поднимает. А по вечерам такое веселье поднимается… Наши приисковые гуляют.
— Значит, Феня ему по самому скусу пришлась… хе-хе!..
Харч, а не девка: ломтями режь да ешь. Ну а что было, баушка, как я к теще любезной приехал да объявил им про Феню, что, мол, так и так!.. Как взвыли бабы, как запричитали, как заголосили истошными голосами — ложись помирай. И тебе, баушка, досталось
на орехи. «Захвалилась, — говорят, — старая грымза, а Феню не уберегла…» Родня-то, баушка, по нынешним временам везде так разговаривает. Так отзолотили тебя, что лучше и не бывает, вровень с грязью сделали.
Иногда Петр Васильич показывался
на прииске верхом
на своей желтой кобыле и разыгрывал «заплутавшегося человека», иногда приходил прямо в приисковую контору и предлагал какой-нибудь
харч по очень сходной цене и т. д.
Неточные совпадения
У него были
на руках деньги, платья, весь
харч, саламата, каша и даже топливо; ему отдавали деньги под сохран.
— Сорок три дня, 1225 рублей, а выдали нам
на харчи за все время 305 рублей. И — командуют: поезжайте в Либаву, там получите расчет и работу. А в Либаве предусмотрительно взяли у нас денежный документ да, сосчитав беженцами, отправили сюда.
— Дешево
на своих-то
харчах. Ну, нам предусмотрительно говорят — дескать, война, братья ваши, очевидно, сражаются, так уже не жадничайте. Ладно — где наше не пропадало?
Леонтий, разумеется, и не думал ходить к ней: он жил
на квартире,
на хозяйских однообразных
харчах, то есть
на щах и каше, и такой роскоши, чтоб обедать за рубль с четвертью или за полтинник, есть какие-нибудь макароны или свиные котлеты, — позволять себе не мог. И одеться ему было не во что: один вицмундир и двое брюк, из которых одни нанковые для лета, — вот весь его гардероб.
Сначала им давались пять рублей ассигнациями в месяц
на харчи, потом шесть.