Неточные совпадения
Пока происходила вся эта суета, в комнату незаметно вошла моя охотничья собака, старый рыжий сеттер. Собака сразу почуяла присутствие какого-то
неизвестного зверя, вытянулась, ощетинилась, и не успели мы оглянуться, как она уже сделала стойку над маленьким гостем. Нужно было видеть картину: медвежонок забился в уголок, присел
на задние лапки и
смотрел на медленно подходившую собаку такими злыми глазенками.
Собака была старая, опытная, и поэтому она не бросилась сразу, а долго
смотрела с удивлением своими большими глазами
на непрошеного гостя, — эти комнаты она считала своими, а тут вдруг забрался
неизвестный зверь, засел в угол и
смотрит на нее как ни в чем не бывало.
Я видел, как сеттер начал дрожать от волнения, и приготовился схватить его. Если бы он бросился
на малютку медвежонка! Но вышло совсем другое, чего никто не ожидал. Собака
посмотрела на меня, точно спрашивая согласия, и подвигалась вперед медленными, рассчитанными шагами. До медвежонка оставалось всего каких-нибудь пол-аршина, но собака не решалась сделать последнего шага, а только еще сильнее вытянулась и сильно потянула в себя воздух: она желала, по собачьей привычке, сначала обнюхать
неизвестного врага.
Неточные совпадения
Вообразите, что у меня желчная горячка; я могу выздороветь, могу и умереть; то и другое в порядке вещей; старайтесь
смотреть на меня, как
на пациента, одержимого болезнью, вам еще
неизвестной, — и тогда ваше любопытство возбудится до высшей степени; вы можете надо мною сделать теперь несколько важных физиологических наблюдений…
Мир перед ее глазами расстилался в грехе и несовершенствах, как библейская юдоль плача, а
на себя она
смотрела как
на гостью, которая пришла, повернулась и должна уже думать о возвращении в
неизвестное и таинственное «домой».
Аплодисмент снова раздался. Вице-губернатор отвернулся и стал
смотреть на губернаторскую ложу. Впечатление этой сцены было таково, что конец действия публика уже слушала в каком-то утомлении от перенесенных ощущений. Антракт перед четвертым действием тянулся довольно долго. Годнева просила не поднимать занавеса. Заметно утомленная, сидела она
на скамейке
Неизвестного. Перед ней стоял Козленев с восторженным выражением в лице.
В согласность с этою жизненною практикой выработалась у нас и наружность. Мы
смотрели тупо и невнятно, не могли произнести сряду несколько слов, чтобы не впасть в одышку, топырили губы и как-то нелепо шевелили ими, точно сбираясь сосать собственный язык. Так что я нимало не был удивлен, когда однажды
на улице
неизвестный прохожий, завидевши нас, сказал: вот идут две идеально-благонамеренные скотины!
Но, кроме того, что она интересна, как ни
смотреть на нее, книга эта есть одно из замечательнейших произведений мысли и по глубине содержания, и по удивительной силе и красоте народного языка, и по древности. А между тем книга эта остается, вот уже более четырех веков, ненапечатанной и продолжает быть
неизвестной, за исключением ученых специалистов.