Неточные совпадения
— Я за свой
монастырь не опасаюсь: ко мне же придете
в случае чего. Те же крестьяны прибегут, да и Гарусов тоже… У него на заводах большая тягота, и народ подымется, только кликни клич. Ох, не могу я говорить про Гарусова: радуется он нашим безвременьем. Ведь ничего у нас не
осталось, как есть ничего…
Арефу забавляло, что Гарусов прикинулся бродягой и думал, что его не признают: от прежнего зверя один хвост
остался. Гарусов
в свою очередь тоже признал дьячка и решил про себя, что доедет на его кобыле до
монастыря, а потом
в благодарность и выдаст дьячка игумену Моисею. У всякого был свой расчет.
Так они ехали целый день и заночевали
в лесу. Теперь до
монастыря оставалось полтора дня ходу.
Все оглянулись, а кто сказал, так и
осталось неизвестным. Келарь Пафнутий поник своею лысою головою: худая весть об игуменском малодушестве уже перелетела из Дивьей обители
в монастырь.
Остался один Прокопьевский
монастырь, а
в нем засел крепче прежнего игумен Моисей.
Неточные совпадения
Сами они блистали некогда
в свете, и по каким-то, кроме их, всеми забытым причинам
остались девами. Они уединились
в родовом доме и там,
в семействе женатого брата, доживали старость, окружив строгим вниманием, попечениями и заботами единственную дочь Пахотина, Софью. Замужество последней расстроило было их жизнь, но она овдовела, лишилась матери и снова, как
в монастырь, поступила под авторитет и опеку теток.
Кроме того, ожидал, стоя
в уголку (и все время потом
оставался стоя), молодой паренек, лет двадцати двух на вид,
в статском сюртуке, семинарист и будущий богослов, покровительствуемый почему-то
монастырем и братиею.
— Из города эти, двое господ… Из Черней возвращались, да и
остались. Один-то, молодой, надоть быть родственник господину Миусову, вот только как звать забыл… а другого, надо полагать, вы тоже знаете: помещик Максимов, на богомолье, говорит, заехал
в монастырь ваш там, да вот с родственником этим молодым господина Миусова и ездит…
Алеша, выслушав приказание отца, которое тот выкрикнул ему из коляски, уезжая из
монастыря,
оставался некоторое время на месте
в большом недоумении.
Симоновский архимандрит Мелхиседек сам предложил место
в своем
монастыре. Мелхиседек был некогда простой плотник и отчаянный раскольник, потом обратился к православию, пошел
в монахи, сделался игумном и, наконец, архимандритом. При этом он
остался плотником, то есть не потерял ни сердца, ни широких плеч, ни красного, здорового лица. Он знал Вадима и уважал его за его исторические изыскания о Москве.