Неточные совпадения
Полинявшие дорогие ковры на полу, резная старинная мебель красного дерева, бронзовые люстры и канделябры, малахитовые вазы и мраморные столики по углам, старинные столовые часы из матового серебра, плохие картины в дорогих рамах, цветы на окнах и лампадки перед образами старинного письма —
все это уносило его во
времена детства, когда он был своим человеком в этих уютных низеньких комнатах.
— Конечно, так, — подтвердил Виктор Васильич. — Когда мы состаримся, будем тоже говорить, что вот в наше
время так были люди…
Все старики так говорят.
— Когда я получил телеграмму о смерти Холостова, сейчас же отправился в министерство навести справки. У меня там есть несколько знакомых чиновников, которые и рассказали
все, то есть, что решение по делу Холостова было получено как раз в то
время, когда Холостов лежал на столе, и что министерство перевело его долг на заводы.
Это была полная чаша во вкусе того доброго старого
времени, когда произвол, насилия и
все темные силы крепостничества уживались рядом с самыми светлыми проявлениями человеческой души и мысли.
Мы уже сказали, что у Гуляева была
всего одна дочь Варвара, которую он любил и не любил в одно и то же
время, потому что это была дочь, тогда как упрямому старику нужен был сын.
Богатая и вышла за богатого, — в эту роковую формулу укладывались
все незамысловатые требования и соображения того
времени, точно так же, как и нашего.
Какая жизнь происходила в этом дворце в наше расчетливое, грошовое
время, — трудно даже представить; можно сказать только, что русская натура развернулась здесь во
всю свою ширь.
Во всяком случае, эта ловкая комбинация дала Сашке целый миллион, но в скором
времени вся история раскрылась, и Сашка попал под суд, под которым и находился лет пятнадцать.
Таким образом сделалось
всем известно, что Привалов провел в Петербурге очень бурную молодость в среде jeunesse doree самой высшей пробы; подробно описывали наружность его любовниц с стереотипными французскими кличками, те подарки, которые они в разное
время получали от Привалова в форме букетов из сторублевых ассигнаций, баснословной величины брильянтов, целых отелей, убранных с княжеской роскошью.
Хиония Алексеевна в эти немногие дни не только не имела
времени посетить свою приятельницу, но даже потеряла всякое представление о переменах дня и ночи. У нее был полон рот самых необходимых хлопот, потому что нужно было приготовить квартиру для Привалова в ее маленьком домике. Согласитесь, что это была самая трудная и сложная задача, какую только приходилось когда-нибудь решать Хионии Алексеевне. Но прежде мы должны сказать, каким образом
все это случилось.
Неопределенное положение дел оставляло в руках Хионии Алексеевны слишком много свободного
времени, которое теперь
все целиком и посвящалось Агриппине Филипьевне, этому неизменному старому другу.
От нечего делать он рассматривал красивую ореховую мебель, мраморные вазы, красивые драпировки на дверях и окнах, пестрый ковер, лежавший у дивана, концертную рояль у стены, картины, —
все было необыкновенно изящно и подобрано с большим вкусом; каждая вещь была поставлена так, что рекомендовала сама себя с самой лучшей стороны и еще служила в то же
время необходимым фоном, объяснением и дополнением других вещей.
Веревкин только вздохнул и припал своим красным лицом к тарелке. После ботвиньи Привалов чувствовал себя совсем сытым, а в голове начинало что-то приятно кружиться. Но Половодов
время от
времени вопросительно посматривал на дверь и
весь просиял, когда наконец показался лакей с круглым блюдом, таинственно прикрытым салфеткой. Приняв блюдо, Половодов торжественно провозгласил, точно на блюде лежал новорожденный...
— Позвольте… Главное заключается в том, что не нужно терять дорогого
времени, а потом действовать зараз и здесь и там. Одним словом, устроить некоторый дуэт, и
все пойдет как по нотам… Если бы Сергей Привалов захотел, он давно освободился бы от опеки с обязательством выплатить государственный долг по заводам в известное число лет. Но он этого не захотел сам…
Из-за этого и дело затянулось, но Nicolas может устроить на свой страх то, чего не хочет Привалов, и тогда
все ваше дело пропало, так что вам необходим в Петербурге именно такой человек, который не только следил бы за каждым шагом Nicolas, но и парализовал бы
все его начинания, и в то же
время устроил бы конкурс…
— Может быть, буду и золотым, если вы это
время сумеете удержать Привалова именно здесь, на Урале. А это очень важно, особенно когда старший Привалов объявит себя несостоятельным.
Все дело можно будет испортить, если упустить Привалова.
Отступив немного в сторону, лакей почтительно наблюдал, как барин сам раскупоривает бутылки; а в это
время дядюшка, одержимый своим «любопытством», подробно осмотрел мебель, пощупал тисненые обои цвета кофейной гущи и внимательно перебрал
все вещицы, которыми был завален письменный стол.
— Я ни в чем не обвиняю Василия Назарыча, — говорил Привалов, — и даже не думал обидеться на него за наш последний разговор. Но мне, Марья Степановна, было слишком тяжело
все это
время…
— Девичье дело, Марья Степановна… Нынче образованные да бойкие девицы пошли, не как в наше
время. Ну, у них уж
все по-своему и выходит.
— А ведь я думал, что вы уже были у Ляховского, — говорил Половодов на дороге к передней. — Помилуйте, сколько
времени прошло, а вы
все не едете. Хотел сегодня сам ехать к вам.
Чтение черновой отчета заняло больше часа
времени. Привалов проверил несколько цифр в книгах, —
все было верно из копейки в копейку, оставалось только заняться бухгалтерскими книгами. Ляховский развернул их и приготовился опять унестись в область бесконечных цифр.
— И чем же кончилась
вся эта история? — спрашивала Ляховская, хохотавшая во
время рассказа до слез.
— Для вас прежде
всего важно выиграть
время, — невозмутимо объяснял дядюшка, — пока Веревкин и Привалов будут хлопотать об уничтожении опеки, мы устроим самую простую вещь — затянем дело. Видите ли, есть в Петербурге одна дама. Она не куртизанка, как принято понимать это слово, вот только имеет близкие сношения с теми сферами, где…
Но насколько хорош и незаменим был Шелехов на разведках, настолько же он был несносен и даже жалок во
все остальное
время, когда
все дело сводилось на систематический, упорный труд. Шелехов мог работать только порывами, с изумительной энергией и настойчивостью, но к правильному труду он положительно был неспособен.
— Я слышала, что Привалов нынче почти совсем не бывает у Бахаревых, — проговорила Антонида Ивановна, тоже стараясь попасть в тон равнодушия. — Вероятно, дела по опеке отнимают у него
все свободное
время. Мой Александр целые ночи просиживает за какими-то бумагами.
Привалов действительно в это
время успел познакомиться с прасолом Нагибиным, которого ему рекомендовал Василий Назарыч. С ним Привалов по первопутку исколесил почти
все Зауралье, пока не остановился на деревне Гарчиках, где заарендовал место под мельницу, и сейчас же приступил к ее постройке, то есть сначала принялся за подготовку необходимых материалов, наем рабочих и т. д.
Время незаметно катилось в этой суете, точно Привалов хотел себя вознаградить самой усиленной работой за полгода бездействия.
В Узле Привалов появлялся только на
время, отчасти по делам опеки, отчасти для своей мельницы. Nicolas Веревкин, конечно, ничего не выхлопотал и
все сидел со своей нитью, на которую намекал Привалову еще в первый визит. Впрочем, Привалов и не ожидал от деятельности своего адвоката каких-нибудь необыкновенных результатов, а, кажется, предоставил
все дело его естественному течению.
Отделаться от Бахарева, когда он хотел говорить, было не так-то легко, и Привалов решился выслушать
все до конца, чтобы этим гарантировать себя на будущее
время.
Тут было достаточно
всего: и узкоколейные железные дороги, которыми со
временем будет изрезан
весь округ Шатровских заводов, и устройство бессемеровского способа производства стали, и переход заводов с древесного топлива на минеральное, и горячее дутье в видах «улавливания газов и утилизации теряющегося жара» при нынешних системах заводских печей, и т. д.
Прежде
всего выступила на сцену история составления уставной грамоты, [Уставная грамота — акт, определяющий отношения между помещиком и крестьянами до совершения выкупной сделки; составлялся, по «Положению» 1861 года об отмене крепостного права, самим помещиком и утверждался мировым посредником, избранным из среды дворян.] что относилось еще ко
времени опекунства Сашки Холостова.
Лоскутов уезжал на прииски только на несколько дней. Работы зимой были приостановлены, и у него было много свободного
времени. Привалов как-то незаметно привык к обществу этого совершенно особенного человека, который во
всем так резко отличался от
всех других людей. Только иногда какое-нибудь неосторожное слово нарушало это мирное настроение Привалова, и он опять начинал переживать чувство предубеждения к своему сопернику.
—
Все это
время я серьезно думал о ваших планах…
— Немножко еще потерпите, Игнатий Львович, — отвечал Половодов, вытягивая свои длинные ноги. — Ведь вы знаете, что для нас теперь самое важное — выиграть
время… А когда Оскар Филипыч устроит
все дело, тогда мы с Николаем Иванычем не так заговорим.
Все заботы и неприятности последнего
времени он точно разом оставил в своем старом доме и теперь только хотел дышать свежим, вольным воздухом, лететь вперед с быстротой ветра, чтобы дух захватывало.
— Свидания в первое
время происходили в часы службы Половодова в банке. Привалов являлся как раз в то
время, когда хозяину нужно было уходить из дому, и он каждый раз упрашивал гостя подождать до его возвращения, чтобы пообедать вместе. Это были счастливые минуты… Антонида Ивановна, проводив мужа, забывала
всю свою лень и дурачилась, как институтка.
— Если человек, которому я отдала
все, хороший человек, то он и так будет любить меня всегда… Если он дурной человек, — мне же лучше: я всегда могу уйти от него, и моих детей никто не смеет отнять от меня!.. Я не хочу лжи, папа… Мне будет тяжело первое
время, но потом
все это пройдет. Мы будем жить хорошо, папа… честно жить. Ты увидишь
все и простишь меня.
Привалов никогда не чувствовал себя так легко, как в этот момент; на
время он совсем позабыл о
всем городском и ежедневно отсылал Зосе самые подробные письма о своей деятельности.
— Ну, батенька, в это
время успело много воды утечь… Значит, ты и о конкурсе ничего не знаешь?.. Завидую твоему блаженному неведению… Так я тебе расскажу
все: когда Ляховский отказался от опекунства, Половодов через кого-то устроил в Петербурге так, что твой второй брат признал себя несостоятельным по каким-то там платежам…
Привалов несколько
времени молчал; полученное известие ошеломило его, и он как-то ничего не мог сообразить: как
все это случилось? какой конкурс? какой Кочнев? при чем тут сестрицы Шпигель?
— То есть как тебе сказать; ведь мы, собственно, не ссорились, так что и мириться нечего было. Просто приехал к родителю, и
вся недолга. Он сильно переменился за это
время…
Сам Ляховский сознавал это и по
временам впадал в какое-то детское состояние: жаловался на
всех, капризничал и даже плакал.
Ляховский отодвинул в сторону свой последний проект против компании «Пуцилло-Маляхинский» и приготовился слушать; он даже вытащил вату, которой закладывал себе уши в последнее
время. Привалов передал
все, что узнал от Бахарева о конкурсе и назначении нового управителя в Шатровские заводы. Ляховский слушал его внимательно, и по мере рассказа его лицо вытягивалось
все длиннее и длиннее, и на лбу выступил холодный пот.
Привалов перезнакомился кое с кем из клубных игроков и, как это бывает со
всеми начинающими, нашел, что, право, это были очень хорошие люди и с ними было иногда даже весело; да и самая игра, конечно, по маленькой, просто для препровождения
времени, имела много интересного, а главное,
время за сибирским вистом с винтом летело незаметно; не успел оглянуться, а уж на дворе шесть часов утра.
В конце зимы Василий Назарыч уехал на свои прииски, и в бахаревском доме наступила особенно тяжелая пустота: не было Надежды Васильевны, не было Кости. Виктор Васильич притих, — вообще царило очень невеселое настроение. Процесс Виктора Васильича приближался, и Веревкин
время от
времени привозил каких-то свидетелей и
все допрашивал Виктора Васильича. Раз, когда Веревкин хотел ехать домой, Виктор Васильич остановил его...
Маленький диссонанс, особенно на первое
время, вносили в эту жизнь родственные отношения к Веревкиным, к которым Бахарев никак не мог привыкнуть, и даже Верочка, уживавшаяся со
всем и со
всеми, чувствовала себя не в своей тарелке в присутствии Ивана Яковлича или Агриппины Филипьевны.
Я слишком много мучился за
все это
время, чтобы еще сердиться на старика.