Неточные совпадения
Но он не ограничивался одной Зосей, а бежал так же стремительно в нижний этаж, где жили пани
Марина и Давид. Конечно, пани
Марина очень любила русскую водку, но она не забыла еще, как танцевала с крутоусым Сангушко, и
знала толк в забавках. Гордый и грубый с пани
Мариной в обыкновенное время, Альфонс Богданыч теперь рассыпался пред ней мелким бесом и в конце концов добивался-таки своего.
— Только одно слово, пани
Марина, а иначе — я погиб… Только одно слово. О, пани все на свете
знает… пани все видела, пани стоит сказать одно слово, и мы все спасены.
— О! пани
Марина, кто же не
знает, что вы первая красавица… во всей Польше первая!.. Да… И лучше всех танцевали мазурочки, и одевались лучше всех, и все любили пани
Марину без ума. Пани
Марина сердится на меня, а я маленький человек и делал только то, чего хотел пан Игнатий.
— О, конечно, он не так хорошо танцует, как танцевали кавалеры с пани
Мариной… Но пан Игнатий хочет видеть настоящую мазурку,
знаете, мазур Хлопицкого? Не мазуру Контского, а мазур Хлопицкого… Паненка Зося не
знает про кавалера… Сюрприз, все сюрприз, везде сюрприз…
Он
знал, что на рождественском бале всегда бывает сама пани
Марина, и ему хотелось ее увидать.
Подъезжая к пригорку, на котором стоял белый кош Ляховской, Привалов издали заметил какую-то даму, которая смотрела из-под руки на него. «Уж не пани ли
Марина?» — подумал Привалов. Каково было его удивление, когда в этой даме он
узнал свою милую хозяйку, Хионию Алексеевну. Она даже сделала ему ручкой.
Он отказался, а она все-таки увеличила оклад вдвое. Теперь, вспомнив это, он вспомнил, что отказаться заставило его смущение, недостойное взрослого человека: выписывал и читал он по преимуществу беллетристику русскую и переводы с иностранных языков; почему-то не хотелось, чтоб
Марина знала это. Но серьезные книги утомляли его, обильная политическая литература и пресса раздражали. О либеральной прессе Марина сказала:
Неточные совпадения
— Французы, вероятно, думают, что мы женаты и поссорились, — сказала
Марина брезгливо, фруктовым ножом расшвыривая франки сдачи по тарелке; не взяв ни одного из них, она не кивнула головой на тихое «Мерси, мадам!» и низкий поклон гарсона. — Я не в ладу, не в ладу сама с собой, — продолжала она, взяв Клима под руку и выходя из ресторана. — Но,
знаешь, перепрыгнуть вот так, сразу, из страны, где вешают, в страну, откуда вешателям дают деньги и где пляшут…
Теперь она говорила вопросительно, явно вызывая на возражения. Он, покуривая, откликался осторожно, междометиями и вопросами; ему казалось, что на этот раз
Марина решила исповедовать его, выспросить, выпытать до конца, но он
знал, что конец — точка, в которой все мысли связаны крепким узлом убеждения. Именно эту точку она, кажется, ищет в нем. Но чувство недоверия к ней давно уже погасило его желание откровенно говорить с нею о себе, да и попытки его рассказать себя он признал неудачными.
Самгину неприятно было
узнать, что Лидия живет в этом городе, и захотелось расспросить о
Марине.
— Ну, а — Дмитрий? — спрашивала
Марина. — Не
знаешь? Вот как. Да, да, Туробоева застрелили. Довертелся, — равнодушно прибавила она. — Нехаеву-то помнишь?
— Да! —
знаешь, кого я встретила?
Марину. Она тоже вдова, давно уже. Ах, Клим, какая она! Огромная, красивая и… торгует церковной утварью! Впрочем — это мелочь. Она — удивительна! Торговля — это ширма. Я не могу рассказать тебе о ней всего, — наш поезд идет в двенадцать тридцать две.