Неточные совпадения
— Устрой, милостивый господи, все на пользу… — вслух думал
старый верный слуга, поплевывая на суконку. — Уж, кажется, так бы хорошо, так бы хорошо… Вот думать, так
не придумать!.. А из себя-то какой молодец… в прероду свою вышел. Отец-от вон какое дерево был: как,
бывало, размахнется да ударит, так замертво и вынесут.
После своего визита к Половодову Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому.
Не побывав у опекунов, ему неловко было ехать в Шатровские заводы, куда теперь его тянуло с особенной силой, потому что Надежда Васильевна уехала туда. Эта последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом в
старое приваловское гнездо.
— Понимаю, Надя, все понимаю, голубчик. Да
бывают такие положения, когда
не из чего выбирать. А у меня с Ляховским еще
старые счеты есть кое-какие. Когда он приехал на Урал, гол как сокол, кто ему дал возможность выбиться на дорогу? Я
не хочу приписывать все себе, но я ему помог в самую трудную минуту.
Старый бахаревский дом показался Привалову могилой или, вернее, домом, из которого только что вынесли дорогого покойника. О Надежде Васильевне
не было сказано ни одного слова, точно она совсем
не существовала на свете. Привалов в первый раз почувствовал с болью в сердце, что он чужой в этом
старом доме, который он так любил. Проходя по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся встретить здесь Надежду Васильевну, как это
бывает после смерти близкого человека.
Неточные совпадения
— Я
не либерал и либералом никогда
не бывал-с. Действую всегда прямо и потому даже от законов держусь в отдалении. В затруднительных случаях приказываю поискать, но требую одного: чтоб закон был
старый. Новых законов
не люблю-с. Многое в них пропускается, а о прочем и совсем
не упоминается. Так я всегда говорил, так отозвался и теперь, когда отправлялся сюда. От новых, говорю, законов увольте, прочее же надеюсь исполнить в точности!
Даже самая погода весьма кстати прислужилась: день был
не то ясный,
не то мрачный, а какого-то светло-серого цвета, какой
бывает только на
старых мундирах гарнизонных солдат, этого, впрочем, мирного войска, но отчасти нетрезвого по воскресным дням.
Чем меньше женщину мы любим, // Тем легче нравимся мы ей // И тем ее вернее губим // Средь обольстительных сетей. // Разврат,
бывало, хладнокровный // Наукой славился любовной, // Сам о себе везде трубя // И наслаждаясь
не любя. // Но эта важная забава // Достойна
старых обезьян // Хваленых дедовских времян: // Ловласов обветшала слава // Со славой красных каблуков // И величавых париков.
«
Не спится, няня: здесь так душно! // Открой окно да сядь ко мне». — // «Что, Таня, что с тобой?» — «Мне скучно, // Поговорим о старине». — // «О чем же, Таня? Я,
бывало, // Хранила в памяти
не мало // Старинных былей, небылиц // Про злых духов и про девиц; // А нынче всё мне тёмно, Таня: // Что знала, то забыла. Да, // Пришла худая череда! // Зашибло…» — «Расскажи мне, няня, // Про ваши
старые года: // Была ты влюблена тогда?» —
Знать, видно, много напомнил им
старый Тарас знакомого и лучшего, что
бывает на сердце у человека, умудренного горем, трудом, удалью и всяким невзгодьем жизни, или хотя и
не познавшего их, но много почуявшего молодою жемчужною душою на вечную радость старцам родителям, родившим их.