Неточные совпадения
Старик было поднялся со своего кресла, но опять опустился в него с
подавленным стоном. Больная нога давала себя чувствовать.
— Нет, я непременно буду у вас, Агриппина Филипьевна, — уверял Привалов, совершенно
подавленный этим потоком любезностей. — В ближайший же четверг, если позволите…
— Цветет-то она цветет, да кабы не отцвела скоро, — с
подавленным вздохом проговорила старуха, — сам знаешь, девичья краса до поры до время, а Надя уж в годах, за двадцать перевалило. Мудрят с отцом-то, а вот счастья господь и не посылает… Долго ли до греха — гляди, и завянет в девках. А Сережа-то прост, ох как прост, Данилушка. И в кого уродился, подумаешь… Я так полагаю, што он в мать, в Варвару Павловну пошел.
Привалов плохо понимал, что говорила с ним Марья Степановна, и с чувством
подавленной тоски смотрел кругом.
Старик на минуту задумался, а потом с
подавленным вздохом проговорил...
Да и что было во всем этом интересного: темные здания, где дует из каждого угла, были наполнены мастеровыми с запекшимися, изнуренными лицами: где-то шумела вода, с
подавленным грохотом вертелись десятки чугунных колес, шестерен и валов, ослепительно ярко светились горна пудлинговых, сварочных, отражательных и еще каких-то мудреных печей.
Осмотрели колесо, которое вертелось с
подавленным шумом, заставляя вздрагивать всю фабрику. Привалов пощупал рукой медную подушку, на которой вращалась ось колеса — подушка была облита ворванью. Бахарев засмеялся. Плотинный и уставщик, коренастые старики с плутоватыми физиономиями, переглянулись.
Зося была спокойна, хотя и бледнее обыкновенного; Привалов испытывал самое
подавленное состояние духа.
Неточные совпадения
Был гуще невежества мрак над тобой, // Удушливей сон непробудный, // Была ты глубоко несчастной страной, //
Подавленной, рабски бессудной.
Она остановилась,
подавленная скорбными воспоминаниями; он же алчно простирал руки, как бы желая осязать это непостижимое существо.
Чичиков задумался. Что-то странное, какие-то неведомые дотоле, незнаемые чувства, ему необъяснимые, пришли к нему: как будто хотело в нем что-то пробудиться, что-то
подавленное из детства суровым, мертвым поученьем, бесприветностью скучного детства, пустынностью родного жилища, бессемейным одиночеством, нищетой и бедностью первоначальных впечатлений, суровым взглядом судьбы, взглянувшей на него скучно, сквозь какое-то мутно занесенное зимней вьюгой окно.
И долго, будто сквозь тумана, // Она глядела им вослед… // И вот одна, одна Татьяна! // Увы! подруга стольких лет, // Ее голубка молодая, // Ее наперсница родная, // Судьбою вдаль занесена, // С ней навсегда разлучена. // Как тень она без цели бродит, // То смотрит в опустелый сад… // Нигде, ни в чем ей нет отрад, // И облегченья не находит // Она
подавленным слезам, // И сердце рвется пополам.
Но едва только он успел принять серьезный вид и что-то пробормотать — вдруг, как бы невольно, взглянул опять на Разумихина и тут уже не мог выдержать:
подавленный смех прорвался тем неудержимее, чем сильнее до сих пор сдерживался.