Неточные совпадения
Сарафан Марьи Степановны
был самый старинный, из тяжелой шелковой материи, которая стояла коробом и походила на кожу; он, вероятно, когда-то, очень давно,
был бирюзового цвета, а теперь
превратился в модный gris de perle. [серебристо-серый (фр.).]
— А я так не скажу этого, — заговорил доктор мягким грудным голосом, пытливо рассматривая Привалова. — И не мудрено: вы из мальчика
превратились в взрослого, а я только поседел. Кажется, давно ли все это
было, когда вы с Константином Васильичем
были детьми, а Надежда Васильевна крошечной девочкой, — между тем пробежало целых пятнадцать лет, и нам, старикам, остается только уступить свое место молодому поколению.
Из всей обстановки кабинета Ляховского только это зеркало несколько напоминало об удобствах и известной привычке к роскоши; все остальное отличалось большой скромностью, даже некоторым убожеством: стены
были покрыты полинялыми обоями, вероятно, синего цвета; потолок из белого
превратился давно
в грязно-серый и
был заткан по углам паутиной; паркетный пол давно вытерся и
был покрыт донельзя измызганным ковром, потерявшим все краски и представлявшимся издали большим грязным пятном.
Когда общее веселье перешло
в сплошной гвалт и мельница
превратилась в настоящий кабак, Привалов ушел
в свой флигель. Он тоже
был пьян и чувствовал, как перед глазами предметы двоились и прыгали.
— Конечно, это похоже на сказку, — говорил Маракуев, усмехаясь, но смотрел на всех глазами верующего, что сказка может
превратиться в быль. Лидия сердито предупредила его:
Неточные совпадения
Но не
будем, однако ж, поспешны, господа мои любезные сотоварищи! размыслим зрело, и, может
быть, мы увидим, что, при благоразумном употреблении, даже горькие вещества могут легко
превращаться в сладкие!
Но Архипушко не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно
было, что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма разом рухнуло на землю, прикрыло человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять
превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
Гостиница губернского города,
в которой лежал Николай Левин,
была одна из тех губернских гостиниц, которые устраиваются по новым усовершенствованным образцам, с самыми лучшими намерениями чистоты, комфорта и даже элегантности, но которые по публике, посещающей их, с чрезвычайной быстротой
превращаются в грязные кабаки с претензией на современные усовершенствования и делаются этою самою претензией еще хуже старинных, просто грязных гостиниц.
И точно, дорога опасная: направо висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться
в ущелье; узкая дорога частию
была покрыта снегом, который
в иных местах проваливался под ногами,
в других
превращался в лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая по черным камням.
С каждым годом притворялись окна
в его доме, наконец остались только два, из которых одно, как уже видел читатель,
было заклеено бумагою; с каждым годом уходили из вида более и более главные части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал
в своей комнате; неуступчивее становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные произведения; покупщики торговались, торговались и наконец бросили его вовсе, сказавши, что это бес, а не человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались
в чистый навоз, хоть разводи на них капусту, мука
в подвалах
превратилась в камень, и нужно
было ее рубить, к сукнам, холстам и домашним материям страшно
было притронуться: они обращались
в пыль.