Неточные совпадения
— Взять теперешних ваших опекунов: Ляховский — тот давно присосался, но поймать его ужасно трудно; Половодов еще только присматривается, нельзя ли сорвать свою долю. Когда я был опекуном, я из кожи лез, чтобы, по крайней мере, привести все в ясность; из-за этого и с Ляховским рассорился, и опеку оставил, а на
мое место вдруг назначают Половодова. Если бы я
знал… Мне хотелось припугнуть Ляховского, а тут вышла вон какая история. Кто бы этого мог ожидать? Погорячился, все дело испортил.
— А вот поживи с
мое, тогда и сам
узнаешь, что и чего стоит.
— Конечно, только пока… — подтверждала Хиония Алексеевна. — Ведь не будет же в самом деле Привалов жить в
моей лачуге… Вы
знаете, Марья Степановна, как я предана вам, и если хлопочу, то не для своей пользы, а для Nadine. Это такая девушка, такая… Вы не
знаете ей цены, Марья Степановна! Да… Притом,
знаете, за Приваловым все будут ухаживать, будут его ловить… Возьмите Зосю Ляховскую, Анну Павловну, Лизу Веревкину — ведь все невесты!.. Конечно, всем им далеко до Nadine, но ведь чем враг не шутит.
— Вы
знаете, Хиония Алексеевна, что я никогда не вмешиваюсь в дела Nicolas, — это
мой принцип.
— Ах, я пошутила, Агриппина Филипьевна. Но за всем тем я
мое дело
знаю…
—
Знаю, что острижете, — грубо проговорил Лепешкин, вынимая толстый бумажник. — Ведь у тебя голова-то, Иван Яковлич, золотая, прямо сказать, кабы не дыра в ней… Не стоял бы ты на коленях перед мужиком, ежели бы этих своих глупостев с женским полом не выкидывал. Да… Вот тебе деньги, и чтобы завтра они у меня на столе лежали. Вот тебе
мой сказ, а векселей твоих даром не надо, — все равно на подтопку уйдут.
— Вы замечательно смело рассуждаете… — задумчиво проговорил Привалов. — И
знаете, я тысячу раз думал то же, только относительно своего наследства… Вас мучит одна золотопромышленность, а на
моей совести, кроме денег, добытых золотопромышленностью, большою тяжестью лежат еще заводы, которые основаны на отнятых у башкир землях и созданы трудом приписных к заводам крестьян.
— Это
мой узник, — объяснила Антонида Ивановна мужу, показывая глазами на Привалова. — Представь себе, когда Сергей Александрыч
узнал, что тебя нет дома, он хотел сейчас же незаметным образом скрыться. В наказание я заставила его проскучать целый час в
моем обществе…
—
Мое мнение…
Знаете, Александр Павлыч, в лице Привалова есть что-то такое — скрытность, упрямство, подозрительность, — право, трудно сказать с первого раза.
— Да бог его
знает… Он, кажется, служил в военной службе раньше… Я иногда, право, боюсь за
моих девочек: молодо-зелено, как раз и головка закружится, только доктор все успокаивает… Доктор прав: самая страшная опасность та, которая подкрадывается к вам темной ночью, тишком, а тут все и все налицо. Девочкам во всяком случае хороший урок… Как вы думаете?
— Разошелся… Но ведь ты не
знаешь совсем, что за человек
мой отец. Теперь он действительно очень недоволен Приваловым, но это еще ничего не значит. Привалов все-таки остается Приваловым.
— Это верно-с… — продолжал Заплатин. — Все в один голос кричат… А
моей Хине,
знаете, везде забота: с утра треплется по городу.
— Видишь, Надя, какое дело выходит, — заговорил старик, — не сидел бы я, да и не думал, как добыть деньги, если бы
мое время не ушло. Старые друзья-приятели кто разорился, кто на том свете, а новых трудно наживать. Прежде стоило рукой повести Василию Бахареву, и за капиталом дело бы не стало, а теперь… Не
знаю вот, что еще в банке скажут: может, и поверят. А если не поверят, тогда придется обратиться к Ляховскому.
— А я вас давно ищу, Сергей Александрыч, — весело заговорила Надежда Васильевна, останавливаясь пред Приваловым. — Вы, кажется, скучаете?.. Вот
мой кавалер тоже не
знает, куда ему деваться, — прибавила она с улыбкой, указывая головой на Лоскутова, который действительно был жалок в настоящую минуту.
— Я устала… — слабым голосом прошептала девушка, подавая Лоскутову свою руку. — Ведите меня в
мою комнату… Вот сейчас направо, через голубую гостиную. Если бы вы
знали, как я устала.
Взять
мое положение; вы
знаете, как я люблю Зосю…
— Я не
знал, Софья Игнатьевна, что вас могла так заинтересовать
моя мельница.
— Но ведь вы
знаете, что
моя Америка открыта не мной и раньше меня?
— Кажется… Мне кажется странным такой вопрос, папа, ведь ты
знаешь Сергея Александрыча не меньше
моего!
— Если ты хочешь
знать, доктор отнесся к
моему выбору с большим сочувствием. Он даже заплакал от радости…
—
Знаете ли, Сергей Александрыч, что вы у меня разом берете все? Нет, гораздо больше, последнее, — как-то печально бормотал Ляховский, сидя в кресле. — Если бы мне сказали об этом месяц назад, я ни за что не поверил бы. Извините за откровенность, но такая комбинация как-то совсем не входила в
мои расчеты. Нужно быть отцом, и таким отцом, каким был для Зоси я, чтобы понять
мой, может быть, несколько странный тон с вами… Да, да. Скажите только одно: действительно ли вы любите
мою Зосю?
— А кто же больше?.. Он… Непременно он. У меня положительных данных нет в руках, но я голову даю на отсечение, что это его рук дело.
Знаете, у нас, практиков, есть известный нюх. Я сначала не доверял этому немцу, а потом даже совсем забыл о нем, но теперь для меня вся картина ясна: немец погубил нас… Это будет получше Пуцилло-Маляхинского!.. Поверьте
моей опытности.
— Про
мою жизнь, Павла Ивановна, кажется, все
знают — не секрет… Шила в мешке не утаишь.
— Лжешь, ничего не будет! Зови людей! Ты знал, что я болен, и раздражить меня хотел, до бешенства, чтоб я себя выдал, вот твоя цель! Нет, ты фактов подавай! Я все понял! У тебя фактов нет, у тебя одни только дрянные, ничтожные догадки, заметовские!.. Ты
знал мой характер, до исступления меня довести хотел, а потом и огорошить вдруг попами да депутатами [Депутаты — здесь: понятые.]… Ты их ждешь? а? Чего ждешь? Где? Подавай!
Неточные совпадения
Добчинский. При мне-с не имеется, потому что деньги
мои, если изволите
знать, положены в приказ общественного призрения.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту.
Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право, не
знаю. Ведь
мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа
моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Оробели? А в
моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я
знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
Городничий.
Знаете ли, что он женится на
моей дочери, что я сам буду вельможа, что я в самую Сибирь законопачу?