Синие, сильно вздутые жилы на лбу, висках, шее и на руках, серовато-бледная кожа, с той матовой прозрачностью, какая замечается у больных в последнем периоде чахотки, — все это были самые верные признаки, что Гаврило Степаныч
не жилец на белом свете, и я только удивлялся, как Мухоедов не замечал всего этого…
Неточные совпадения
—
Не больно у нас в Пеньковке-то фатер припасено, разе к Фатевне толкнешься… У Фатевны хоша есть
жилец, а она пущает, кто ежели чужестранный. Фатевна пустит и на фатеру.
— У меня тут живет
жилец один, — говорила Фатевна, отворяя передо мной тяжелую, обитую кошмой дверь, — ну, да он так,
не велик барин и потеснится немного…
— Вот все пол собираюсь выкрасить, — трещала Фатевна, успевшая десять раз выйти и войти, пока я осматривал комнату. — Да жилец-то мой
не стоит этого: хоша ему крась, хоша
не крась,
не может он этого чувствовать и все равно табачищем своим запакостит… А тебе самовар, небось, подогреть? — бойко спрашивала Фатевна и, выходя с самоваром за двери, прибавила: —
Не раздеретесь, чай… Да вот и сам хозяин со своей службы идет, легок на помине!..
— В кои-то веки и мы гостя дождались, — говорила Фатевна, утирая губы горстью и показывая свои мелкие гнилые зубы, — а то, статошное ли дело, живет шестой год
жилец, и гостей
не бывало ни единого разу, только одни письмы да письмы, а што в них толку-то? Жалованье-то Епинет Петрович получит, — уже обращаясь ко мне, толковала Фатевна, — сейчас двадцать рублей отсылает, а на семнадцать с полтиной сам и жует месяц-то… А какие это деньги по нонешнему времю?
Видишь, она пронюхала, что наши врачи где-то купили пять билетов внутреннего с выигрышем займа, вот ей это и показалось обидно, что
не успели люди прожить без году неделю, а уж и билетами обзаводятся, а у ней
жилец служит шестой год и ни одного билета
не купил.
Впрочем, и сам уже знал, что давно нездоров, и еще за год пред тем проговорил раз за столом мне и матери хладнокровно: «
Не жилец я на свете меж вами, может, и года не проживу», и вот словно и напророчил.
— Поздно узнал, — отвечал старик. — Да что! кому как на роду написано.
Не жилец был плотник Мартын, не жилец на земле: уж это так. Нет, уж какому человеку не жить на земле, того и солнышко не греет, как другого, и хлебушек тому не впрок, — словно что его отзывает… Да; упокой Господь его душу!
— А что Феня? — тихо спросил он. — Знаете, что я вам скажу, Марья Родионовна:
не жилец я на белом свете. Чужой хожу по людям… И так мне тошно, так тошно!.. Нет, зачем я это говорю?.. Вы не поймете, да и не дай бог никому понимать…
Так дело и тянулось день за днем, а к каравану больная уже чувствовала, что она
не жилец на белом свете, хотя этого и не говорила мужу, чтобы напрасно не тревожить его в самую рабочую пору.
— Нет, доченька, — сказал он, вздохнувши и махнув рукой, — нам теперича об эвтом разговаривать нечего; живи с богом да не поминай нас лихом, потому как мы здешнего света уж
не жильцы… что ж, ваше благородие, спрашивать, что ли, будете или прямиком на казенную фатеру прикажете?
Неточные совпадения
Другая неприятность тоже отчасти способствовала раздражению Катерины Ивановны: на похоронах из
жильцов, званных на похороны, кроме полячка, который успел-таки забежать и на кладбище, никто почти
не был; к поминкам же, то есть к закуске, явились из них всё самые незначительные и бедные, многие из них
не в своем даже виде, так, дрянь какая-то.
Амалия Ивановна
не снесла и тотчас же заявила, что ее «фатер аус Берлин буль ошень, ошень важны шеловек и обе рук по карман ходиль и всё делал этак: пуф! пуф!», и чтобы действительнее представить своего фатера, Амалия Ивановна привскочила со стула, засунула свои обе руки в карманы, надула щеки и стала издавать какие-то неопределенные звуки ртом, похожие на пуф-пуф, при громком хохоте всех
жильцов, которые нарочно поощряли Амалию Ивановну своим одобрением, предчувствуя схватку.
В сенях же все плотнее и плотнее стеснялись зрители,
жильцы со всей лестницы,
не переступая, впрочем, за порог комнаты.
Поспешив осведомиться у г-жи Липпевехзель, хлопотавшей в отсутствие Катерины Ивановны (находившейся на кладбище) около накрывавшегося стола, он узнал, что поминки будут торжественные, что приглашены почти все
жильцы, из них даже и незнакомые покойному, что приглашен даже Андрей Семенович Лебезятников, несмотря на бывшую его ссору с Катериной Ивановной, и, наконец, он сам, Петр Петрович,
не только приглашен, но даже с большим нетерпением ожидается, так как он почти самый важный гость из всех
жильцов.
Кашель задушил ее, но острастка пригодилась. Катерины Ивановны, очевидно, даже побаивались;
жильцы, один за другим, протеснились обратно к двери с тем странным внутренним ощущением довольства, которое всегда замечается, даже в самых близких людях, при внезапном несчастии с их ближним, и от которого
не избавлен ни один человек, без исключения, несмотря даже на самое искреннее чувство сожаления и участия.