Неточные совпадения
На лестнице, ухватившись одною рукой
за потолочину, а другою
за балясник перил, стояла девочка лет семи, в розовом ситцевом платьице, и улыбающимися, большим серыми
глазами смотрела на него, Егора.
Неопределенного цвета
глаза смотрели из-за больших, сильно увеличивавших очков в золотой оправе с застенчивою недоверчивостью, исчезавшею при первой улыбке.
Рачителиха знала, зачем прилетела Домнушка: из господского дома в кабак прошел кричный мастер Спирька Гущин, первый красавец, которого шустрая стряпка давно подманивала и теперь из-за косячка поглядывала на него маслеными, улыбавшимися
глазами.
Подбодренные смелостью старика, в дверях показались два-три человека с единственным заводским вором Мороком во главе. Они продолжали подталкивать дурачка Терешку, Парасковею-Пятницу и другого дурака, Марзака, высокого старика с лысою головою. Морок, плечистый мужик с окладистою бородой и темными
глазами навыкате, слыл
за отчаянную башку и не боялся никого. С ним под руку ворвался в кабак совсем пьяный Терешка-казак.
Глаза у пристанского разбойника так и горели, и охватившее его воодушевление передалось Нюрочке, как зараза. Она шла теперь
за Васей, сама не отдавая себе отчета. Они сначала вышли во двор, потом
за ворота, а через площадь к конторе уже бежали бегом, так что у Нюрочки захватывало дух.
Нюрочка перебегала из столовой в залу и смотрела в окно на галдевшую на дворе толпу. Ей опять было весело, и она только избегала встречаться с Иваном Семенычем, которого сразу разлюбила. Добрый старик замечал эту детскую ненависть и не знал, как опять подружиться с Нюрочкой. Улучив минуту, когда она проходила мимо него, он поймал ее
за какую-то оборку и прошептал, указывая
глазами на Овсянникова...
Палагея внимательно слушала, опустив
глаза, — она чувствовала, что хохлушка пришла не
за этим.
Сорванцы остановились в приличном отдалении: им хотелось и любопытную историю досмотреть до конца, да и на
глаза старику черту не попасться, — пожалуй, еще вздует
за здорово живешь.
Младшая сноха, Агафья, белобрысая бабенка с узкими и покатыми плечами, следовала
за ней по пятам, чтобы не попадаться на
глаза рассерженной свекрови.
Илюшка продолжал молчать; он стоял спиной к окну и равнодушно смотрел в сторону, точно мать говорила стене. Это уже окончательно взбесило Рачителиху. Она выскочила
за стойку и ударила Илюшку по щеке. Мальчик весь побелел от бешенства и, глядя на мать своими большими темными
глазами, обругал ее нехорошим мужицким словом.
С Никитичем действительно торопливо семенила ножками маленькая девочка с большими серыми
глазами и серьезным не по летам личиком. Когда она уставала, Никитич вскидывал ее на одну руку и шел с своею живою ношей как ни в чем не бывало. Эта Оленка очень заинтересовала Нюрочку, и девочка долго оглядывалась назад, пока Никитич не остался
за поворотом дороги.
Вон там еще желтеют ветреницы — это первые весенние цветы на Урале, с тонким ароматом и меланхолическою окраской. Странная эта детская память: Нюрочка забыла молебен на площади, когда объявляли волю, а эту поездку на Самосадку запомнила хорошо и, главным образом, дорогу туда. Стоило закрыть
глаза, как отчетливо представлялся Никитич с сапогами
за спиной, улыбавшийся Тишка, телега с брательниками Гущиными, которых Семка назвал телятами, первые весенние цветы.
За столом прислуживали груздевские «молодцы», и в числе их Илюшка Рачитель, смотревший на обедавших сердитыми
глазами.
Река Каменка делала красивое колено к Желтой горе, а
за ней зубчатою стеной поднимался бесконечный лес, уходивший из
глаз.
— Ихнее дело, матушка, Анфиса Егоровна, — кротко ответила Таисья, опуская
глаза. — Не нам судить ихние скитские дела… Да и деваться Аграфене некуда, а там все-таки исправу примет.
За свой грех-то муку получать… И сама бы я ее свезла, да никак обернуться нельзя: первое дело, брательники на меня накинутся, а второе — ущитить надо снох ихних. Как даве принялись их полоскать — одна страсть… Не знаю, застану их живыми аль нет. Бабенок-то тоже надо пожалеть…
Когда Кузьмич был занят работой, она молча следила
за ним
глазами.
Нюрочке делалось совестно
за свое любопытство, и она скрывалась, хотя ее так и тянуло в кухню, к живым людям. Петр Елисеич половину дня проводил на фабрике, и Нюрочка ужасно скучала в это время, потому что оставалась в доме одна, с
глазу на
глаз все с тою же Катрей. Сидор Карпыч окончательно переселился в сарайную, а его комнату временно занимала Катря. Веселая хохлушка тоже заметно изменилась, и Нюрочка несколько раз заставала ее в слезах.
В свою очередь Груздев приехал тоже потолковать о своих делах. По раскольничьей привычке, он откладывал настоящий разговор вплоть до ночи и разговорился только после ужина, когда Нюрочка ушла спать, а они остались
за столом с
глазу на
глаз.
— Это ты верно… — рассеянно соглашался Груздев. — Делами-то своими я уж очень раскидался: и кабаки, и лавки с красным товаром, и караван, и торговля хлебом. Одних приказчиков да целовальников больше двадцати человек, а
за каждым нужен
глаз… Наше дело тоже аховое: не кормя, не поя, ворога не наживешь.
Припомнились все неистовства старого Палача, суровые наказания самого Луки Назарыча и других управляющих, а из-за этих воспоминании поднялась кровавая память деда нынешнего заводовладельца, старика Устюжанинова, который насмерть заколачивал людей у себя на
глазах.
Галдевшая у печей толпа поденщиц была занята своим делом. Одни носили сырые дрова в печь и складывали их там, другие разгружали из печей уже высохшие дрова. Работа кипела, и слышался только треск летевших дождем поленьев. Солдатка Аннушка работала вместе с сестрой Феклистой и Наташкой. Эта Феклиста была еще худенькая, несложившаяся девушка с бойкими
глазами. Она
за несколько дней работы исцарапала себе все руки и едва двигалась: ломило спину и тело. Сырые дрова были такие тяжелые, точно камни.
Присутствовавшие
за ужином дети совсем не слушали, что говорили большие.
За день они так набегались, что засыпали сидя. У Нюрочки сладко слипались
глаза, и Вася должен был ее щипать, чтобы она совсем не уснула. Груздев с гордостью смотрел на своего молодца-наследника, а Анфиса Егоровна потихоньку вздыхала, вглядываясь в Нюрочку. «Славная девочка, скромная да очестливая», — думала она матерински. Спать она увела Нюрочку в свою комнату.
Когда ей делалось особенно тяжело, старуха посылала
за басурманочкой и сейчас же успокаивалась. Нюрочка не любила только, когда бабушка упорно и долго смотрела на нее своими строгими
глазами, — в этом взгляде выливался последний остаток сил бабушки Василисы.
В Нюрочке проснулось какое-то страстное чувство к красивой послушнице, как это бывает с девочками в переходном возрасте, и она ходила
за ней, как тень. Зачем на ней все черное? Зачем
глаза у ней такие печальные? Зачем на нее ворчит походя эта сердитая Енафа? Десятки подобных вопросов носились в голове Нюрочки и не получали ответа.
Напротив Аглаиды
за могилкой стояла мать Фаина и не сводила с нее
глаз: слух о новой головщице облетел уже все скиты.
В тумане из-под горы сначала показался низенький старичок с длинною палкой в руке. Он шел без шапки, легко переваливаясь на своих кривых ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты
за опояску. Косматая седая борода и целая шапка седых волос на голове придавали ему дикий вид, а добрые серые
глаза ласково улыбались.
Федорка
за эти годы совсем выровнялась и почти «заневестилась». «Ласые» темные
глаза уже подманивали парубков. Гладкая вообще девка выросла, и нашлось бы женихов, кроме Пашки Горбатого. Старый Коваль упорно молчал, и Ганна теперь преследовала его с особенным ожесточением, предчувствуя беду. Конечно, сейчас Титу совестно
глаза показать на мир, а вот будет страда, и сваты непременно снюхаются. Ковалиха боялась этой страды до смерти.
Нюрочка бросилась Парасковье Ивановне на шею и целовала ее со слезами на
глазах. Один Ефим Андреич был недоволен, когда узнал о готовившейся экспедиции. Ему еще не случалось оставаться одному. А вдруг что-нибудь случится с Парасковьей Ивановной? И все это придумала проклятая Таисья, чтобы ей ни дна ни покрышки… У ней там свои дела с скитскими старцами и старицами, а зачем Парасковью Ивановну с Нюрочкой волокет
за собой? Ох, неладно удумала святая душа на костылях!
Нюрочке делалось даже совестно, когда добрая старушка ухаживала
за ней и любовными
глазами провожала каждое ее движение.
Потом он что-то такое спросил ее, вероятно невпопад, потому что она посмотрела на него удивленными
глазами. Что она ответила, он не понимал, а только видел, как она вышла из комнаты грациозною походкой, как те редкие сновидения, какие заставляют молодеть. Голиковский сидел несколько времени один и старался припомнить, зачем он приехал сюда и как вообще очутился в этой комнате. Из раздумья вывел его Петр Елисеич,
за которым уже успели послать на фабрику.
— Ничего, до свадьбы заживет, — ответила
за него Таисья, а Вася только устало закрыл
глаза.
— Я, папа, непременно поеду
за границу, — мечтала вслух одушевлявшаяся Нюрочка. — Все увижу своими
глазами.
Неточные совпадения
Что
за черт! в самом деле! (Протирает
глаза.)Целуются! Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает, подпрыгивая от радости.)Ай, Антон! Ай, Антон! Ай, городничий! Бона, как дело-то пошло!
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся;
за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным
глазом и едким намеком на городничего;
за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга
глазами.
Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что
за радость и выучиться? Мы это видим своими
глазами в нашем краю. Кто посмышленее, того свои же братья тотчас выберут еще в какую-нибудь должность.
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди
за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в
глазах дворянин, малый молодой…
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в
глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя
за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…