Неточные совпадения
Лука Назарыч, опомнившись, торопливо зашагал по плотине к господскому
дому, а Терешка провожал его своим сумасшедшим хохотом. На небе показался молодой месяц; со стороны пруда тянуло сыростью. Господский
дом был ярко освещен, как и сарайная, где все окна были открыты настежь. Придя домой, Лука Назарыч отказался от ужина и заперся
в комнате Сидора Карпыча, которую кое-как успели прибрать для него.
После веселого обеда весь господский
дом спал до вечернего чая. Все так устали, что на два часа
дом точно вымер.
В сарайной отдыхали Груздев и Овсянников,
в комнате Луки Назарыча почивал исправник Иван Семеныч, а Петр Елисеич прилег
в своем кабинете. Домнушка тоже прикорнула у себя
в кухне. Бодрствовали только дети.
Все это происходило за пять лет до этого дня, и Петр Елисеич снова переживал свою жизнь, сидя у Нюрочкиной кроватки. Он не слыхал шума
в соседних
комнатах, не слыхал, как расходились гости, и опомнился только тогда, когда
в господском
доме наступила полная тишина. Мельники, говорят, просыпаются, когда остановится мельничное колесо, так было и теперь.
Нюрочке делалось совестно за свое любопытство, и она скрывалась, хотя ее так и тянуло
в кухню, к живым людям. Петр Елисеич половину дня проводил на фабрике, и Нюрочка ужасно скучала
в это время, потому что оставалась
в доме одна, с глазу на глаз все с тою же Катрей. Сидор Карпыч окончательно переселился
в сарайную, а его
комнату временно занимала Катря. Веселая хохлушка тоже заметно изменилась, и Нюрочка несколько раз заставала ее
в слезах.
После обеда Анфиса Егоровна ушла
в кабинет к Петру Елисеичу и здесь между ними произошел какой-то таинственный разговор вполголоса. Нюрочке было велено уйти
в свою
комнату. О чем они говорили там и почему ей нельзя было слушать? — удивлялась Нюрочка. Вообще поведение гостьи имело какой-то таинственный характер, начинавший пугать Нюрочку. По смущенным лицам прислуги девочка заметила, что у них
в доме вообще что-то неладно, не так, как прежде.
После обеда Груздев прилег отдохнуть, а Анфиса Егоровна ушла
в кухню, чтобы сделать необходимые приготовления к ужину. Нюрочка осталась
в чужом
доме совершенно одна и решительно не знала, что ей делать. Она походила по
комнатам, посмотрела во все окна и кончила тем, что надела свою шубку и вышла на двор. Ворота были отворены, и Нюрочка вышла на улицу. Рынок, господский
дом, громадная фабрика, обступившие завод со всех сторон лесистые горы — все ее занимало.
Это происшествие неприятно взволновало Петра Елисеича, и он сделал выговор Домнушке, зачем она подняла рев на целый
дом. Но
в следующую минуту он раскаялся
в этой невольной жестокости и еще раз почувствовал себя тяжело и неприятно, как человек, поступивший несправедливо. Поведение Катри тоже его беспокоило. Ему показалось, что она начинает третировать Нюрочку, чего не было раньше. Выждав минуту, когда Нюрочки не было
в комнате, он сделал Катре замечание.
Петр Елисеич, прежде чем переехать
в господский
дом, должен был переделывать его почти заново, чтобы уничтожить
в нем все следы палачиного безобразия. Нюрочка была чрезмерно рада, что опять будет жить
в своей маленькой
комнате, что у них будет сарайная, свой огород, — все это было так ей дорого по ранним детским впечатлениям.
Как он кричал, этот Вася, когда фельдшер с Таисьей принялись вправлять вывихнутую руку! Эти крики были слышны
в господском
доме, так что Нюрочка сначала заперлась
в своей
комнате, а потом закрыла голову подушкой. Вообще происходило что-то ужасное, чего еще не случалось
в господском
доме. Петр Елисеич тоже помогал производить мучительную операцию, сам бледный как полотно. Безучастным оставался один Сидор Карпыч, который преспокойно расхаживал по конторе и даже что-то мурлыкал себе под нос.
Он поселился
в господском
доме,
в комнате Нюрочки, а сама Нюрочка на время переехала к Парасковье Ивановне.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш
дом был первый
в столице и чтоб у меня
в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня
в доме есть прекрасная для вас
комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
На улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а
в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак окутывал улицы и
дома; и только
в одной из
комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
В Левинском, давно пустынном
доме теперь было так много народа, что почти все
комнаты были заняты, и почти каждый день старой княгине приходилось, садясь зa стол, пересчитывать всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку за особенный столик. И для Кити, старательно занимавшейся хозяйством, было не мало хлопот о приобретении кур, индюшек, уток, которых при летних аппетитах гостей и детей выходило очень много.
Всё, что она видела, подъезжая к
дому и проходя через него, и теперь
в своей
комнате, всё производило
в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она читала только
в английских романах, но никогда не видала еще
в России и
в деревне.