Положение Татьяны в семье было очень тяжелое. Это было всем хорошо известно, но каждый смотрел на это, как на что-то неизбежное. Макар пьянствовал, Макар походя бил жену, Макар вообще безобразничал, но где дело касалось жены — вся семья молчала и делала вид, что ничего не видит и не слышит. Особенно фальшивили в этом случае старики, подставлявшие несчастную бабу под обух своими руками. Когда соседки начинали приставать к Палагее, она подбирала строго губы и всегда отвечала
одно и то же...
Неточные совпадения
— А у нас Мурмос стал… Кое-как набрали народу на
одни домны, да
и то чуть не Христа ради упросили. Ошалел народ… Что
же это будет?
— Точно из бани вырвался, — рассказывал Петр Елисеич, не слушая хозяина. — Так
и напирает… Еще этот Мосей навязался. Главное, что обидно: не верят ни
одному моему слову, точно я их продал кому. Не верят
и в
то же время выпытывают.
Одна мука.
— Ты вот что, Аграфенушка… гм… ты, значит, с Енафой-то поосторожней, особливо насчет еды. Как раз еще окормит чем ни на есть… Она эк-ту уж стравила
одну слепую деушку из Мурмоса. Я ее вот так
же на исправу привозил… По-нашему, по-скитскому, слепыми прозываются деушки, которые вроде тебя. А красивая была… Так в лесу
и похоронили сердешную. Наши скитские матери тоже всякие бывают… Чем с тобою ласковее будет Енафа,
тем больше ты ее опасайся. Змея она подколодная, пряменько сказать…
Нюрочке делалось совестно за свое любопытство,
и она скрывалась, хотя ее так
и тянуло в кухню, к живым людям. Петр Елисеич половину дня проводил на фабрике,
и Нюрочка ужасно скучала в это время, потому что оставалась в доме
одна, с глазу на глаз все с
тою же Катрей. Сидор Карпыч окончательно переселился в сарайную, а его комнату временно занимала Катря. Веселая хохлушка тоже заметно изменилась,
и Нюрочка несколько раз заставала ее в слезах.
— Вот
и с старушкой кстати прощусь, — говорил за чаем Груздев с грустью в голосе. — Корень была, а не женщина… Когда я еще босиком бегал по пристани, так она частенько началила меня…
То за вихры поймает,
то подзатыльника хорошего даст. Ох, жизнь наша, Петр Елисеич… Сколько ни живи, а все помирать придется. Говори мне спасибо, Петр Елисеич, что я тогда тебя помирил с матерью. Помнишь? Ежели
и помрет старушка, все
же одним грехом у тебя меньше. Мать — первое дело…
— Вы все такие, скитские матери! — со слезами повторяла Аглаида. — Не меня, а вас всех надо утопить… С вами
и говорить-то грешно.
Одна Пульхерия только
и есть, да
и та давно из ума выжила. В мире грех, а по скитам-то в десять раз больше греха. А еще туда
же про Кирилла судачите…
И он грешный человек, только все через вас
же, скитских матерей. На вас его грехи
и взыщутся… Знаю я все!..
—
И в скитах так
же живут, — неохотно отвечал Мосей. —
Те же люди, как
и в миру, а только название
одно: скит… Другие скитские-то, пожалуй,
и похуже будут мирских. Этак вон сибирские старцы проезжали как-то по зиме… С Москвы они, значит, ехали, от боголюбивых народов,
и денег везли с собой уйму.
В
то же утро в Ключевской завод летел нарочный к Мухину с маленькою запиской от «самого», в которой выражалось любезное желание познакомиться лично с уважаемым Петром Елисеичем,
и чем скорее,
тем лучше. Мухин не заставил себя ждать
и тотчас
же отправился в Мурмос. Это обращение Голиковского польстило ему, как выражение известного внимания. Он остановился в доме Груздева, где царил страшный беспорядок: хозяйничала
одна Наташка, а Самойло Евтихыч «объезжал кабаки».
Стародум. В одном. Отец мой непрестанно мне твердил
одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время. На все прочее мода: на умы мода, на знания мода, как на пряжки, на пуговицы.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в
одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Неточные совпадения
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть
одна половина из
того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как
же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
И в
ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч
одних курьеров!
Стародум(
один). Он, конечно, пишет ко мне о
том же, о чем в Москве сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным
и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Правдин. Когда
же у вас могут быть счастливы
одни только скоты,
то жене вашей от них
и от вас будет худой покой.
В
одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком,
и что
же? — прибыл в
тот город малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы
и достиг
того, что сего, впрочем, достойного человека предали суду.